Существуют ли "части речи" в РЖЯ? Морфология РЖЯ

Строго говоря, вопрос, сформулированный в заглавии, неточен, или, как говорят ученые, некорректен. Ведь в реальной речевой деятельности говорящих на любом языке, в том числе и общающихся при помощи разговорной жестовой речи, конечно, никаких "частей речи" не существует. Мы произносим слова, сочетания слов. Морфологическая классификация слов, скажем, русского языка и выделение классов слов - частей речи - это способ, которым пользуются исследователи, а вслед за ними и другие люди, чтобы проанализировать известные им факты языка. Безусловно, в единицах языка должно объективно существовать нечто такое, что делает применяемую классификацию разумной, логичной, позволяющей выявить особенности той или иной языковой системы. Но ведь объективно существующие "признаки" можно трактовать по-разному. Например, к какой части речи относится причастие в русском языке? Одни специалисты считают причастие особой формой прилагательного, другие - глагола, а третьи настаивают на выделении особой части речи - "причастие". И все лингвисты по-своему правы, т. е. у них есть веские основания считать так, а не иначе. Какую точку зрения ты разделяешь, дорогой читатель? Почему? Очевидно, ты считаешь, что именно таким образом полнее и легче можно объяснить, как функционируют слова, которые мы называем причастиями, в русском языке, выявить их отличия (не менее важно обнаружить и сходство) от других слов, относимых нами к существительным, глаголам и т. п. Заметим, что про такое описание принято говорить, что оно "обладает большой объяснительной силой".

Это лингвистическое отступление автор позволил себе, чтобы рассказать о двух подходах, развиваемых специалистами в современных исследованиях по морфологии разговорного жестового языка. Первый подход используют многие (автор должен признать - большинство) зарубежные специалисты. Согласно их точке зрения, изучая морфологию РЖЯ, целесообразно выделять классы жестов, сопоставимые с частями речи в словесных языках: жесты-существительные, жесты-прилагательные, жесты-глаголы и др. И действительно, некоторые жесты сравнительно легко расклассифицировать таким образом, например включить в группу жестов-существительных мать, стол, книга и т. д.; в группу жестов-глаголов учить, спрашивать и др. Но как быть с жестами, о которых мы говорили в предыдущем разделе, обозначающими одновременно ‘лыжник’, ‘ходить на лыжах’, ‘хождение на лыжах’; ‘утюг’, ‘гладить’ и ‘глажение’. Необходимо выделить формально-грамматические признаки, позволяющие отнести такого рода жесты к существительным или глаголам. Американские специалисты считают, что ими являются характеристики качества движения. В американском разговорном жестовом языке, как они полагают, движения при исполнении жестов-существительных всегда повторяющиеся и сдержанные (т. е. движения с малой амплитудой, быстрые, напряженные). В жестах-глаголах, в отличие от жестов-существительных, используется значительно более широкий набор движений. Они могут выполняться (в ряде жестов) в разных направлениях, совершаться не только в быстром темпе, но быть также сравнительно замедленными и т. д. Это все, как увидим несколько позже, присуще и русскому разговорному жестовому языку. Однако достаточно ли выделенных признаков для отнесения жеста по качеству движения к жестам-существительным или жестам-глаголам? Оказывается, далеко не всегда. Например, возьмем жест со значением ‘лыжи’, ‘ходить на лыжах’ или ‘хождение на лыжах’. Характер движения при передаче значений ‘лыжи’ и ‘медленно ходить на лыжах’ или ‘долго ходить на лыжах’ действительно различен. Во втором случае движения имеют большую амплитуду, выполняются замедленно. Но вот при передаче значения ‘быстро ходить на лыжах’ качество движения такое же, как в жесте ‘лыжи’. Тогда как их различить? Тот факт, что выделенные признаки "работают" не на все жесты, вынуждены признать и американские лингвисты. Тогда следует искать дополнительные признаки, процедура классификации усложняется, а сам способ описания оказывается малоэффективным.

Но возможен и второй подход к изучению морфологии жестового языка, который, как представляется автору, позволяет создать описание РЖЯ, обладающее достаточной объяснительной силой. При таком подходе нет необходимости "втискивать" единицы РЖЯ в рамки частей речи. Бесспорно, при помощи этой категории удобно анализировать единицы многих словесных языков (недаром она используется со времен Аристотеля!). А вот факты жестового языка, как мы только что убедились, плохо укладываются в "части речи".

Сущность предлагаемого автором подхода заключается в анализе морфологии РЖЯ по принципу "от значения к форме", "от смысла к тексту". Этот принцип широко применяется в современной структурной лингвистике. Как он работает? Скажем, рассматривая какое-либо высказывание РЖЯ, мы обнаруживаем, что в нем выражено значение ‘множественности’. Дальнейший анализ направлен на выделение формально-грамматических показателей, т. е. формы выражения смысла ‘множественность’. Проанализировав ряд высказываний, обнаруживаем набор показателей, при помощи которых интересующее нас значение выражается в РЖЯ.

Применяя этот подход, мы выявили многие существенные особенности морфологии РЖЯ. Расскажем о них.

Значение ‘множественность’ передается в РЖЯ двумя основными способами.

Первый из них - аналитический. Он заключается в том, что к жесту-номинативу (т. е. жесту в начальной форме) добавляются специальный жест много или разный. Так, высказывания дом много, дерево разный, игра (играть) много соответственно выражают значения: ‘дома’, ‘деревья’, ‘игры’ (или ‘играть в течение длительного времени’). Дифференциация конкретного значения в последнем случае осуществляется с помощью контекста, конситуации. Тесная связь с конситуацией общения, о которой мы говорили, анализируя лексику РЖЯ, обусловливает и специфику структуры многих морфологических единиц разговорного жестового языка. Читая этот раздел, ты будешь иметь возможность убедиться в справедливости нашего утверждения.

Второй способ выражения значения ‘множественность’ - повторение жеста-номинатива. Так, жесты дерево, ребенок, болтать, повторенные несколько раз, означают соответственно ‘деревья’, ‘дети’, ‘болтают’ и т. д. Отметим, что при одноручных жестах (дерево, ребенок и др.) для передачи значения ‘множественность’ часто применяется параллельное исполнение жеста-номинатива двумя руками. При этом противопоставление единственного числа (жестикулирует одна рука, обычно правая) и множественного числа (обе руки) проявляется особенно отчетливо. Что позволяет разговорному жестовому языку использовать такой специфический способ выражения смысла ‘множественность’? Как ты думаешь, дорогой читатель? Ну конечно же, его своеобразная субстанция!

Значение ‘принадлежность’ выражается тремя способами. Во-первых, используется специальный жест принадлежать (принадлежность) (рис. 17). Высказывания: книга, девочка, принадлежность и завод, принадлежность, лагерь выражают: ‘книга девочки’, ‘заводской лагерь’ и т. д. Во-вторых, в РЖЯ имеются жесты мой, твой, ваш, свой и т. д. В-третьих, в РЖЯ есть способ выражения так называемой потенциальной принадлежности, т. е. особый способ выражения отношений к ситуации, когда отношение принадлежности между объектом и субъектом еще предстоит реализовать, как, например, ‘подарок для мамы’, ‘игрушки детскому саду’ и т. д. Эти значения передаются при помощи специального жеста предназначение (рис. 18).

Рис. 17. Принадлежность

Рис. 18. Предназначение (для)

Порядок следования жестов в высказываниях с этим жестом может быть различным: подарок мама предназначение; игрушки предназначение детский сад и др.

Подчеркнем одно важное обстоятельство. Место исполнения, локализация таких жестов, как твой, его, предназначение, зависит от конситуации общения. Жест обычно обращен в ту сторону, где реально находится собеседник (напротив говорящего, справа или слева от него). Если собеседник отсутствует, жест исполняется обычно правее нейтрального пространства, передавая тем самым значение "третьего лица".

Временные значения выражаются двумя основными способами. Во-первых - жестами было, есть, будет (рис. 19, 20, 21). При этом жест есть для сообщения о том, что действие относится к настоящему времени, как правило, не употребляется. Чтобы передать значения ‘работаю’, ‘работал’, ‘буду работать’, используются соответственно жест-номинатив работать, высказывания работать было и работать будет. Во-вторых, к жесту-номинативу присоединяются жесты, обозначающие время: вчера, завтра, через неделю и т. д.

Рис. 19. Было

Рис. 20. Есть

Рис. 21. Будет

В случае, когда действие оценивается как происшедшее очень давно или, наоборот, сравнительно недавно, вместо жеста было употребляются специальные жесты давно и недавно (рис. 22, 23).

Рис. 22. Давно

Рис. 23. Недавно

Аспектуальные значения, т. е. те значения, которые сопоставимы с видовыми различиями русского глагола (завершенности - незавершенности действия и т. д.), также выражаются двумя основными способами.

Первый из них - при помощи жестов закончено, готово. Так, значение ‘прочитал’ передается высказыванием читать закончено, значение ‘нарубил’ - высказыванием рубить готово и т. д. Особым образом выражается оценка действия, не осуществленного или не законченного в момент речи, но совершение которого ожидается. В этом случае в высказывание включается жест рано (еще не) (рис. 24). Этот жест обычно употребляется после жеста-номинатива: обедать рано (‘еще не обедал’), учиться рано (‘еще не выучил’) и т. д.

Рис. 24. Рано (еще не)

Второй способ заключается в изменении способа исполнения жеста (различный характер качества движения). Для того чтобы выразить значения ‘покупать’, ‘поручать’, ‘решать’ и т. д. или, напротив, ‘купить’, ‘поручить’, ‘решить’ и др., в первом случае жесты исполняются сравнительно медленно и повторяются несколько раз, а во втором - резко, однократно. Такие средства передачи аспектуальных значений непосредственно связаны со спецификой субстанции РЖЯ. Поэтому, как ты, дорогой читатель, наверно, уже и предполагаешь, описанный выше способ выражения значений аспектуальности характерен и для других жестовых языков (американского, итальянского, шведского и др.).

Модальные значения, т. е. отношение говорящего к содержанию высказывания и отношение высказывания к действительности (ср.: наклонения в русском языке, слова "нужно", "можно" и т. п.), выражаются в РЖЯ аналитически. Как соотносятся высказывания, содержащие утверждение, повелительность и желательность? Для передачи значений ‘купить’, ‘купи’ и ‘купил бы’ употребляется в первом случае жест-номинатив; во втором случае жесту-номинативу обычно предшествуют жесты прошу, поручаю или приказываю. Для выражения желательности - жестовая структура типа: если купить удача и т. п. Как обязательный компонент в высказывание, содержащее значение повелительность’ и ‘желательность’, входят соответствующая мимика и определенные пантомимические движения, которые в этом случае несут морфологическую нагрузку.

В РЖЯ обнаружены также особые способы выражения различных отношений между предметами или явлениями реальной действительности (денотатами), к примеру пространственные, субъектно-объектные отношения и др.

Пространственные отношения чаще всего выражаются при помощи определенных характеристик компонента локализации, точнее - изменения этих характеристик, присущих жесту-номинативу. Так, исполнением жеста стул левее или правее нейтрального пространства (где располагается этот жест-номинатив) передаются соответственно значения ‘стул находится слева’ и ‘стул находится справа’ от говорящего. В ряде случаев изменяются и качество движения, и ориентация жеста. Так, в жесте-номинативе стул движение отсутствует. Передавая значение ‘опрокинутый стул’, говорящий совершает круговое движение от себя (рис. 25). А вот посмотрите, как выражается значение ‘стулья расположены справа и слева от говорящего, напротив друг друга’ (рис. 26): вы видите, что значение ‘множественность’ передано показом жеста стул двумя руками, причем локализация и ориентация жестов изменены (по сравнению со способом исполнения этого жеста в начальной форме). Если речь идет о предметах, присутствующих при разговоре, способ исполнения жеста (его локализация, ориентация) отражает реальное пространственное расположение объектов. Иначе говоря, конситуация общения определяет локализацию и ориентацию жестов, т. е. способ их исполнения.

Рис. 25. Опрокинутый стул

Рис. 26. Стулья, расположенные напротив друг друга

Субъектно-объектные отношения (т. е. сообщение о том, является ли говорящий, так сказать, "подлежащим" или "дополнением" высказывания) также выражаются способом исполнения жеста. Различные (по направлению) характеристики движения позволяют дифференцировать роли субъекта (движение от себя: помогаю, смотрю) и объекта (движение к себе: помогает мне, смотришь на меня и др.). Таким образом распределяются роли субъектов и объектов при исполнении многих жестов: учить, уважать, рассказывать, помогать, смотреть, связываться и др. Жесты, которые способны передавать различные морфологические значения при помощи изменения способа исполнения жеста (локализации, направления и качества движения), часто образуют парадигмы. В парадигму входит ряд жестов с одинаковой конфигурацией, имеющих некоторое общее основное значение, но отличающихся по способу исполнения. Рассмотрим, например, парадигму жеста, начальная форма которого смотреть (рис. 27). Варианты жеста представлены на рисунках 28, 29, 30, 31. В эту парадигму входят как одноручные, так и двуручные жесты - при выражении значения ‘множественность’, отличающиеся направлением движения: смотрю (рис. 27) - движение от себя, этот жест совпадает с его начальной формой; смотрю в разные места (рис. 28) - рука несколько раз исполняет жест смотрю, передвигаясь слева направо; осматриваю (рис. 29) - рука сначала движется как в жесте на рисунке 27, затем совершает круговое движение слева направо; смотришь, смотрит на меня (рис. 30) - движение к себе; смотрят друг на друга, смотрите друг на друга (рис. 31) - движение двух рук навстречу друг другу.

Рис. 27. Смотрю

Рис. 28. Смотрю в разные места

Рис. 29. Осматриваю

Рис. 30. Смотришь на меня

Рис. 31. Смотрят друг на друга

Парадигма жеста смотреть отнюдь не исчерпана перечисленными выше жестами. Каждый из этих жестов может включать движение определенного качества, что, как ты уже знаешь, дорогой читатель, релевантно (помнишь этот термин?), т. е. имеет существенное значение, для выражения ряда морфологических значений. Названные жесты исполняются или резко, однократно и обозначают, например, в жесте на рисунке 27 ‘я посмотрела’, ‘взглянула’ и т. п., или замедленно, с некоторой задержкой, с большей амплитудой, и тогда обозначают, скажем, в жесте на рисунке 28 - ‘долго смотрят на меня’ или ‘смотрят на меня в течение длительного времени’. Таким образом передаются, как вы уже тоже знаете, аспектуальные значения, противопоставляется однократность - многократность действия и т. д.

Кроме того, локализация жестов непосредственно зависит от конситуации общения. Например, жесты (рис. 27, 28) располагаются или в нейтральном пространстве, справа, или слева - в зависимости от того, где находится реальный собеседник. Эти жесты могут исполняться сверху вниз ‘я смотрю на кого-то или нечто внизу’ - в жесте на рисунке 27, ‘ты смотришь на меня сверху вниз’ - в жесте на рисунке 28 или снизу вверх (‘я смотрю на что-то вверху’ и т. д.). Конситуация, "вплавляясь" в разговорную жестовую речь (этот термин принадлежит специалистам, изучающим русскую разговорную речь, которая, как мы уже знаем, имеет общее с РЖР функциональное назначение), обусловливает конкретные способы исполнения жеста.

Итак, в парадигму жеста смотреть входят жесты, имеющие некоторое общее основное значение. Конфигурация таких жестов одинакова, но они отличаются по способу исполнения движения (локализацией, направлением и качеством) и, таким образом, передают различные морфологические значения.

Как мы с вами установили, возможность изменения способа исполнения жеста обусловлена его кинетической субстанцией (особенности субстанции) и тесной связью высказываний РЖЯ с конситуацией (специфика функционального назначения РЖР).

Возможность изменения способа исполнения жеста и его способность к образованию парадигм, представляющих нерасторжимый комплекс, где двигательно-пространственные характеристики жестов и их конситуационные значения взаимосвязаны и взаимообусловлены, - важнейшая особенность морфологии РЖЯ.

Заключим рассказ о морфологии РЖЯ.

Анализ, проведенный в этом разделе, позволяет утверждать, что РЖЯ располагает широким набором специфических средств для выражения различных морфологических значений.

Убедился ли ты, читатель, что подход к рассмотрению фактов РЖЯ, предложенный автором, позволяет достаточно полно и адекватно описать морфологию РЖЯ, выявить его специфику и принципиальное отличие от словесных (вербальных) языков?

Если ты, дорогой читатель, отдашь предпочтение другому подходу (вернись к началу параграфа), автор отнюдь не будет в обиде. Даже наоборот. Если ты на основе принципов выделения частей речи сумеешь глубоко проанализировать морфологию РЖЯ, если тебе удастся получить описание, обладающее достаточной объяснительной силой, автор будет очень рад. Он будет считать, что достиг своей цели: ты проник в тайны морфологии РЖЯ. И принимай автор у тебя экзамен - с огромным удовольствием поставил бы тебе "отлично".