В письме к А. В. Луначарскому Владимир Ильич Ленин однажды заметил: "Недавно мне пришлось... ознакомиться с знаменитым словарем Даля.
Великолепная вещь..." (т. 51, стр. 121 - 122).
Почему "Толковый словарь живого великорусского языка" В. И. Даля, составленный еще в середине прошлого века, получил столь высокую оценку В. И. Ленина? Потому что ни один другой словарь не отразил с такой полнотой языкового богатства русского народа. В него автор включил свыше 200 000 слов, огромное количество устойчивых оборотов. И этот материал он брал в основном не из книг, а как бы из рук самого народа - неустанного творца и лучшего ценителя красоты и выразительности слова. Всю свою долгую жизнь посвятил В. И. Даль собиранию народных слов и выражений. У него было немало добровольных корреспондентов, и сам он побывал во многих уголках нашей необъятной страны. Нескольким поколениям русских людей (да и не только русских!) труд В. И. Даля служил справочником, из которого они черпали сведения о значении, употребительности и распространении интересующих их названий, о языковых различиях на территории нашей страны, о словах, которые выпали из языка и которые вошли из диалектов в общенародный русский язык. Например, сейчас мало кому знакомы слова пажить - пастбище, гуня - армяк, гомозиться - копошиться. А ведь в недалеком прошлом, как установили ученые, пользуясь словарем В. И. Даля и другими источниками, эти названия имели широкое распространение. Редко в наше время найдешь человека, который не употреблял бы в своей речи слов свистопляска, шумиха, щуплый, нудный, однокашник, быт. А еще в прошлом веке все они были известны только народным говорам. Например, свистопляской прежде называли обычай у жителей Вятки отмечать в определенный день свистом и плясками память погибших в стародавние времена устюжан, которые были посланы к ним на помощь для защиты города. С легкой руки М. Н. Погодина, в полемике назвавшего русских революционных демократов "рыцарями свистопляски", это слово вошло в публицистику, а затем и в широкое употребление.
После первого издания словаря В. И. Даля прошло сто лет. За это время поколениями ученых и любителей слова было сделано очень много новых записей народной лексики. Но большинство этих записей до сих пор оставалось неопубликованным, находясь в архивах, в музеях, на руках отдельных лиц. Для того чтобы это словарное богатство стало доступно всем, Академия наук СССР решила подготовить и издать новый "Словарь русских народных говоров". Вышло уже несколько выпусков Словаря, за ними скоро последуют другие.
Наверное, многих интересует, а для чего сейчас такой словарь? Издается ли он только для специалистов- языковедов или им могут пользоваться и представители Других наук? Будет ли он иметь влияние на подъем речевой культуры широких слоев населения?
Попробуем ответить на эти вопросы.
К новому словарю могут обращаться люди многих профессии и с разными целями.
В народном употреблении часто сохраняются такие слова и выражения, которые давно исчезли из литературного языка. Но знание их помогает дать ответ на самые разнообразные вопросы. Всем известно замечательное произведение древнерусской литературы - "Слово о полку Игореве", созданное около восьми веков тому назад. Однако не все знают, сколько труда приложили филологи и историки, чтобы понять и объяснить его текст. С этой целью они часто использовали и словарные материалы из народных говоров. А ведь от древнерусской поры до нас дошло не только "Слово о полку Игореве", а сотни ценнейших рукописей: летописи, деловые документы, повести, берестяные грамоты с частной перепиской, язык которых ученые расшифровывают подолгу и пока еще не всегда успешно. Например, до недавнего времени оставалось загадкой слово волмина, встречающееся в одной из важных для историка древнерусских грамот XII в. Только записав недавно это слово в Новгородской области, удалось выяснить, что оно означает "кустарник". А сколько еще нераскрытых названий в памятниках старины, без знания которых мы не можем полностью воссоздать картину жизни нашего народа в прошлом! Ждут своего "открытия" такие слова и выражения, как бестый, буртальник, теснь, опрем, кормихно и многие-многие другие.
История нашего народа - это не только седая глубь веков. Она может измеряться не только в глубину, но и, если так можно выразиться, в ширину. Необъятные просторы нашей Родины заселялись русскими людьми постепенно. "Россияне" часто, очень часто поселялись и там, куда не ступала раньше нога человека. Из каких же краев приходили они в необжитые места? Ответить на этот вопрос нам помогает знание границ распространения диалектных слов. Например, большое количество названий издавна было известно только населению северо-западного края (лавица - скамья, буй - открытое, возвышенное место; обилие - урожай на корню; свадебницы - время свадеб; покрутить - снарядить, снабдить; знатьба - знак, метка и др.). Но оказывается, что эти слова имеют широкое распространение в некоторых районах нашего Севера, заселенных позднее. Естественно предположить, что заселяли эти места выходцы из бывших Новгородской, Тверской и Псковской губерний.
Теперь представьте себе, что вы путешествуете в низовьях реки Индигирки, где-то на крайнем северо-востоке нашей страны. Вот перед вами замелькали какие-то постройки, вы слышите русскую речь и вдруг оказываетесь... в XVII столетии. Да, да, мы не оговорились, именно в XVII столетии, так как те люди, с которыми вы столкнулись бы, называют себя "досельными" русскими, а их язык и быт сохраняет особенности средневековья. Еще совсем недавно они не имели никакого представления о событиях, происходивших за пределами их поселения. Откуда, когда и как пришли эти люди в затерянный в бескрайних ледяных просторах уголок земли? С такими вопросами столкнулись члены этнографической экспедиции Академии наук, когда в 1946 г. побывали в низовьях Индигирки и обнаружили несколько небольших поселений с "досельными" русскими. Только некоторые диалектные черты их речи помогли определить, что это далекие потомки "морепроходцев" - уроженцев нынешней Архангельской области. Искатели новой "землицы", видимо, потерпели крушение в устье реки Индигирки и поневоле остались там жить.
Заимствованные слова, которые сохраняются только в говорах, могут также многое рассказать об исторических связях населения с другими народами. В псковских говорах широко распространены такие бытовые названия, как баркан - морковь, канапка - диван, калевка брюква, слонка - вальдшнеп и др. Это говорит о давних и тесных связях псковичей с эстонцами и латышами, об их совместном в прошлом проживании на определенной территории.
Новое собрание народных слов - хорошее подспорье и археологу в его разысканиях по древней архитектуре. Долгое время оставалось спорным, что означает название захаб, захабень, часто встречающееся в псковских летописях. Знали только (по сохранившимся развалинам), что это какая-то часть крепостных сооружений. Но такие сооружения в древнем Пскове отличались и разнообразием и своеобразием. В современных же псковских говорах оказалось слово захаб, захабец в значении "пристройка к риге или овину". И тогда стало понятно, что летописный захаб - это тоже пристройка, но не к овину, а к крепостным воротам для их защиты с внешней, напольной стороны.
Новый словарь - незаменимый справочник и для учащихся, особенно сельской школы. Как часто они затрудняются определить, является ли встретившееся им слово местным (в литературном языке не употребительным) или общенародным, а если слово местное, какой литературный синоним ему соответствует. Словарь поможет разобраться и в этих вопросах.
А как много дает новое собрание народной лексики литераторам, пытливо ищущим наиболее точное, наиболее краткое и доходчивое выражение. Ведь через слово, через языковую форму идет писатель к раскрытию своего идейного замысла.
Вот передо мной небольшой сборник рассказов, а скорее - путевых очерков Федора Малова "В краю берендеевом" (1963 г.). И о событиях в них пишется небольших, и сюжет в них незамысловатый. Едет себе автор по полюбившимся ему местам Закерженья и Поветлужья, беседует с людьми да любуется лесными красотами. Но каждая страница написана им таким полновесным, сочным языком, что почти любая фраза приковывает к себе внимание, заставляет вчитываться, наводит на размышления. Пишет ли Федор Малов о сборе грибов, он обязательно донесет до читателя даже запах всех этих моховиков, чернушек, лисичек, опенков, сморчков, зеленушек, валуев, груздей и пагруздей, дублянок, рыжиков, маслят-колосовиков, весенников, зарников, тугоножек, желтяков с перепонкой. Говорит ли автор о пойменных лугах, читатель словно сам продирается сквозь первобытный травостой с голубой ясноткой, с пушистым лисохвостом, ветвистым мятликом, с зеленым бородачем, высокими и духмяными злаками кустовыми, рыхловерхими, пальчатыми и раскидистыми, килевыми, многолистыми, стержневыми, метельчатоколосыми. Читаешь такого автора и думаешь, да где ж он слова берет, светящиеся, ядреные, словно и впрямь побывал в краю волшебника Берендея.
А сколько таких и еще более ярких речений найдут литераторы, да и просто любители русского слова, которым "несть числа", в многотомном "Словаре русских народных говоров"! Он делает для нас ближе и доступнее многочисленные произведения выдающихся русских писателей прошлого и настоящего, видевших источник речевого своеобразия в народном языке и черпавших из него полным ведерком. Он помогает обогатить нашу собственную речь, избавить ее от сухости и однообразия, вялости и штампа.
* * *
Как видите, словарей русского языка много и они очень разнообразны. Надо только уметь пользоваться рассыпанными в них сокровищами. Следует оговориться, что далеко не все слова приносят нам неприятности при употреблении. Разве вы делаете ошибки, используя в речи такие названия, как стол, рука, дерево, красный, веселый, городской, учиться, плавать, покупать? В то же время есть группы слов, о которые мы чаще всего спотыкаемся. Например, как правильнее сказать, кура или курица, верес или можжевельник, киселка или щавель? Можно ли использовать в речи словечки типа шамовка, дурень, отчаливай (в значении уходи)? Такие "привилегированные" (по количеству допускаемых в них ошибок) группы слов стоят того, чтобы о них поговорить поподробнее. Познакомимся с некоторыми из них поближе.