Конкретизация

Особенно необходим этот прием, когда в тексте встречается общее неконкретизированное положение (правило, рекомендация и т. п.). Мысленно конкретизируя положение, подбирая разные случаи его применения, редактор либо убеждается в его справедливости, либо находит в нем погрешности.

Например, автор, не приводя никаких примеров, рекомендует:

Если в таблице имеются повторяющиеся элементы, то их следует выносить в головку таблицы.

Охватывает ли такой совет все случаи? Всегда ли он справедлив? - эти вопросы, требующие конкретизации, естественны для редактора, склонного считать, что в каждой рекомендации автора вероятна ошибка.

Прочитав фразу, он мысленно представит себе таблицу с повторяющимися элементами. Вот они в колонке, например одна и та же единица измерения, которую, конечно же, целесообразно перенести в заголовок графы - головку. А вот они в строке. Как быть в этом случае? В головку повторяющуюся в строке единицу измерения не перенесешь. Ее выносят в боковик, в заголовок строки. Но тогда совет как всеобщий сформулирован неточно. Надо исправить - либо так:

Если в графе таблицы у каждого или у большинства членов ряда повторяется один и тот же элемент, то его следует выносить в головку таблицы (здесь учтены и другие неточности, которые из экономии места не комментируются)

либо так:

Если в графе или в строке таблицы у каждого члена ряда повторяется один и тот же элемент, то его следует вынести в головку (из графы) или в боковик (из строки).

Другой случай. Автор учебника грамматики определяет простое предложение:

Предложение, которое содержит одну законченную мысль и имеет свое подлежащее и сказуемое, называется простым предложением.

Все ли разновидности простых предложений обладают указанными существенными признаками? Перебирая их, редактор легко установит, что простые безличные предложения не имеют подлежащего, а простые назывные - сказуемого. А раз так, то определение требует уточнения.

Третий случай. В рукописи, посвященной оформлению книги, было напечатано:

Проектируя издание, художественный редактор, разумеется, думает о конструкции не только переплета и обложки, решая проблему защиты издания от повреждений. Он избирает подходящую конструкцию и форзаца. Она зависит прежде всего от технологии изготовления книги, от системы шитья блока.

Автор никак не конкретизирует последнее утверждение. Редактор обязан это сделать, даже если он согласится с автором, что в тексте книги конкретизация не обязательна.

В данном случае редактор непременно постарается конкретизировать указанную автором зависимость. Каким же образом,- мысленно спросит он себя,- конструкция форзаца зависит от системы шитья? Ведь в блоках, сшитых по-разному, форзац может быть конструктивно одинаковым. И, наоборот, в книгах, сшитых одним и тем же способом, форзацы вполне могут быть и бывают разными по конструкции. Значит, ни о какой прямой зависимости здесь не может быть и речи - автор явно ошибся.

А как зависит конструкция форзаца от технологии изготовления книги? Обратная зависимость безусловна: технология изготовления книги меняется с изменением конструкции форзаца (например, появляются новые операции). Но меняется ли конструкция форзаца с изменением технологии? Нетрудно припомнить случаи, когда при самых разных схемах технологического процесса форзац конструктивно был одним и тем же. Значит, обязательной зависимости здесь нет. Автор и здесь ошибся.

Любопытно, что В. И. Ленин использовал прием конкретизации как раз для того, чтобы вскрыть фактическую неточность, а значит, и несостоятельность утверждений идейных противников.

Так, приведя в "Детской болезни "левизны" в коммунизме" тезис голландских "левых":

Когда капиталистическая система производства сломлена и общество находится в состоянии революции, парламентская деятельность постепенно теряет значение по сравнению с действиями самих масс,-

В. И. Ленин следующим образом показал фактическую неверность этого тезиса: "Первая фраза явно неверна, ибо действие масс - например, крупная стачка - важнее парламентской деятельности всегда, а вовсе не только во время революции или при революционной ситуации" (т. 41, с. 44).

В. И. Ленин, таким образом, вскрывает фактическую ошибку благодаря тому, что проверяет правильность утверждения не только при названных условиях, но и при других. Он как бы спрашивает: "А разве действия самих масс только при этих условиях важнее?". Ответ, продиктованный опытом политической борьбы, опытом жизни, практикой, ясен. И Владимир Ильич использует ответ для того, чтобы опровергнуть тезис как фактически неверный, не подтвержденный практикой.

Суть приема конкретизации - в подыскивании противоречащих утверждению в тексте фактов. Находятся они - автору нужно еще трудиться над текстом. Нет их - оснований для беспокойства за достоверность выдвинутого автором положения у редактора, естественно, меньше.

Если бы каждый редактор владел приемом конкретизации, пользовался им как навыком, от скольких ошибок можно было предостеречь авторов.

Владей этим приемом редактор заметки "Как делают книги" в отрывном календаре на 1964 год, разве бы оставил он без внимания определение: Современный переплет - это картон, обтянутый ледерином или тканью? Он бы непременно спросил: "А разве переплет, обтянутый бумагой,- не современный? Или с тканью только в корешке? Или сделанный из одного куска картона или пластмассы без всякой обтяжки другим материалом?" Не говоря уже о том, что ледерин - тоже ткань. Эти вопросы заставили бы автора основательнее потрудиться над определением.

Владей приемом конкретизации редактор сборника "Научно-техническая информация" (ВИНИТИ), работавший над статьей И. С. Фельдблюма и Д. Е. Шехурина "Логичность изложения в первичных документах" (1966, № 9), он бы заставил авторов пересмотреть одно из основных утверждений в резюме:

Логичное изложение материала в первичном документе - залог объективности описания предмета исследования...

Он бы привел для этого пример вполне логичного, но необъективного описания.

Прием конкретизации очень полезно использовать в случаях, когда текст содержит приблизительное, расплывчатое указание на время действия (В настоящее время...; Недавно...; В ближайшее время...; В прошлом году...; В последнее время и т. п.).

Например, когда редактор в статье из сборника читает: ...анализ статистических данных распределения книжной продукции, выпущенной за последнее время...- он обязал спросить: За какое последнее время? Выпущенной кем?

Когда автор в книге пишет: В прошлом году...- то редактор не может пропустить это выражение, не спросив себя, какой именно год имеется в виду. Между тем временем, когда автор написал эту фразу, и тем годом, когда ее читает редактор или когда выйдет в свет издание, может пройти не один год. Для читателя такие указания вообще не очень удобны. Чтобы установить, какой год - прошлый, ему надо посмотреть, что за год напечатан на титульном листе.

В журналах и газетах приблизительная датировка служит, если не конкретизируется редактором, источником ошибок. Например, в одной из статей журнала "Механизация строительства" (1970, № 1) было напечатано: В апреле этого года бюро ЦК Компартии Узбекистана одобрило... Редактор не позаботился о том, чтобы конкретизировать выражение этого года, и получилось, что в январе 1970 г. стало известно решение от апреля того же года (на самом-то деле автор имел в виду 1969 г., так как писал свою заметку явно в 1969 г., а редактор этого не учел).