О

Буква О уже защищала перед нами свои законные и незаконные права, выступая в ломоносовском "Суде российских письмен". Поэтому мы уделим ей, может быть, несколько менее внимания.

Кириллица знала два "о" - "он", из которого затем и была выработана для нужд гражданской азбуки буква О, по очертанию своему вполне совпадающая с такой же буквой латиницы, и "он великой", или "омега". Обе они фигурировали в греческом алфавите и были, можно сказать, механически перенесены в славянскую письменность - не столько для ее собственной потребы, сколь для елико возможно точной передачи слов и имен, заимствованных из греческого языка.

Греки различали первые звуки в словах Öγμος - равный, и ωγμος - стон. Славяне такого различения этих звуков не знали, но тем не менее по традиции, преимущественно церковной, их в своей азбуке сберегли. Понять, где в древнейших рукописях переписчики ставили "он", а где "омегу", трудно; для каждого почти слова с "омегой" можно подыскать разночтения и с обычным "оном". И все же упразднила этот совершенно никчемный знак только петровская реформа.

Наша нынешняя буква О примечательна тем, что ей сравнительно редко приходится выражать "свой" звук "о". Происходит это с ней лишь под ударением.

В первом предударном и в открытых послеударных слогах она звучит как "неясный гласный", обозначаемый знаком "а°", когда дело заходит о научном анализе текста. Там же, где буква О стоит во втором предудар-ном и закрытых послеударных слогах, она приобретает характер еще более неясного и краткого звука. Изображают его знаком "ъ" - "шопът".

Как "о" в безударных слогах, буква О звучит лишь там, где русский человек окает, где можно услышать слова "корова" или "поросенок", произнесенные так, как если бы говорящий, подобно кибернетическому устройству, каждое начертанное О считал обязательным произносить именно как "о" и никак иначе.

Диалектные навыки, впитанные в детстве, остаются у людей, даже переселившихся в акающую среду, даже у получивших отличное образование, даже у ставших мастерами русского слова. Горький заметно "окал" всю жизнь, и, надо сказать, это его добродушное или строгое оканье, своеобразно окрашивая его речь, производило очень приятное впечатление.

Может быть, надо ему в этом плане подражать? Думается, нет, особенно если ты не великий человек; но и посмеиваться над "окальщиками" неумно. Вероятно, Ломоносов, всю жизнь защищавший "нежность" московской акающей речи, гневаясь или радуясь, тоже начинал окать. Утверждать не могу, но как литератор думаю, что так оно и было.

Буква О не везде читается как "о". Но и наоборот: звук "о", бывает, выражается иногда не буквой О. Это происходит всюду, где мы видим букву Ё. Ее прямая задача - передать на письме йотированный "о" или же "о" после мягкого согласного. То есть "ёлкой" - "йолкой", или "мёд" - "мьод".

Одна орфографически-орфоэпическая тонкость. Вот мы можем сказать, к примеру, "в течение времени" или "в воду". Прислушайтесь внимательно: не кажется ли вам, что здесь между двумя "в" слышится что-то подобное тому звуку, который несколькими абзацами выше я в слове "шепот" изображал через "ъ"? Помимо наших обычных двух форм сочетания слов, начинающихся на В с предлогом "в", - "в воду" и "во весь голос", - в дореволюционные времена существовало еще одно: "въ воду". Не кажется ли вам, что в этом никому не нужном "твердом знаке" могла еще сохраняться какая-то память о древнейших временах, когда он и звучал тут так, "средне" - и не как "во", и не как "в", а именно как "въ".

Русская буква О и О других языков далеко не всегда оказываются тождественными друг другу. Естественно, что другие письменности, в частности, построенные на базе латиницы, не так означают и близкий к нашему звук "о" и "о" иных оттенков, как это делаем мы.

В английском языке, с его долгими и краткими гласными, все буквы О на письме выглядят одинаково, а произносятся в словах (hope - "хоуп" - помощь, hot - "хот" - горячий) различно, по особым орфоэпическим правилам.

Бывает и так, что буква О употребляется для обозначения совсем на "о" непохожих звуков. Так, слово pool читается вовсе не "поол", а просто "пул".

Зато, например, слово all - весь, все произносится "олл": тут звук "о" передан буквой А, а в слове money - деньги, наоборот, звук, напоминающий наш "а", выражен буквой О.

Орфографии почти всех языков мира (кроме эсперанто, но о нем нельзя говорить в одном ряду с природными языками) представляют собою нагромождение, нередко пребеспорядочное, всевозможных правил и обыкновений, из которых едва ли половина может быть хотя бы приблизительно объяснена.

Своеобразна система знаков для выражения оттенков звука "о" и во французском языке.

Там есть буква О, которая пишется и читается как наш звук "о", ну хотя бы в слове ottomane - оттоманка. Но рядом с этим имеются и совершенно другие "о", допустим, в слове automate - "отомат" - автомат. Уже из его сравнения и с русским "автомат" и с греческим αντοματος видно, что там и тут звуки "о" вовсе не одинаковы. Этот "₉" изображается буквосочетанием AU - "о долгое". Долгое "о" в других случаях может быть передано на письме через ô - "ос гнутым ударением". Встречаются долгие "о", изображаемые как EAU. Так пишется слово "вода" (оно входит в наши слова "О-де-колон" - кёльнская вода, "О-форт" - крепкая водка).

Добавлю, что французский звук "о" может быть и открытым и закрытым, но это различие буквой не выражается.

Рассказать про все разновидности знаков, обозначающих все "о" мира, мне, конечно, нельзя. Немецкая буква Ö ("о-умлаут") звучит, к примеру, несколько похоже на нашу Ё в словах "мёд", "лёд".

Но, может быть, вам захочется посмотреть на О с еще более причудливым оформлением?

Тогда адресуйтесь к любому шведско-русскому словарю. Там слов с такими О сколько угодно.