Глава десятая. Происхождение слов и историческая эпоха

На примере с топонимом Тюмень мы имели возможность убедиться, какую важную роль в этимологическом исследовании может сыграть тщательный анализ исторических фактов. Каждое слово в языке возникает в ту или иную историческую эпоху, оно так или иначе отражает особенности своего времени. Поэтому всякая попытка объяснить происхождение какого-нибудь слова в отрыве от тех исторических условий, в которых это слово возникло, как правило, приводит к неудаче. Постараемся пояснить это утверждение несколькими - для начала нарочито простыми - примерами.

Как барышник ухаживал за барышнями. Однажды на уроке русского языка в третьем классе учительница подошла к доске и написала несколько слов, которые были широко распространены в русском языке каких-нибудь 50 - 60 лет тому назад, но в наши дни стали устаревшими. Ребятам было предложено дать объяснение каждому из этих слов. Вот некоторые из ответов этой весьма своеобразной "анкеты".

Барышник - "дядя, который не работает, а ухаживает за барышнями". 
Алтарь - "житель Алтая". 
Приказчик - "тот, кто издает приказы". 
Лапотник - "медведь, у которого болят лапы". 

Смешно, не правда ли? Но не только смешно. Эти наивные и непосредственные детские ответы наводят этимологов на весьма серьезные размышления. В самом деле, придуманные ребятами (к тому же без всякой предварительной подготовки) "этимологии" слов барышник, алтарь, приказчик, лапотник - не так уж и плохи. С фонетической и словообразовательной точки зрения, они просто безукоризненны. В семантическом отношении эти объяснения также во многом могут даже поспорить с целым рядом общепризнанных "взрослых" этимологий.

И тем не менее ответы третьеклассников, без всякого сомнения, ошибочны. Что же явилось главной причиной ошибок в этих объяснениях? Главная причина заключается в том, что ребята не имели достаточно ясного представления о многих предметах и явлениях дореволюционной эпохи, они выросли в то время, когда лапоть превратился в музейную редкость, барыши и барышники отошли в область далекого прошлого, а с приказчиками мы встречаемся только в произведениях художественной литературы, в кино и в театре.

Лапотник - лапа - лапоть

Вот почему, столкнувшись со словом лапотник, ребята прежде всего подумали о лапе, а не о лапте. Слово алтарь не могло напомнить им о церкви по той простой причине, что они никогда не бывали там. Зато об Алтае они часто слышат, например, по радио. К тому же, алтарь как "житель Алтая" ничем не отличается, например, от слова волгарь "житель Поволжья". Естественно, что и слово барышник ребята связали не с малознакомым им словом барыш, а с хорошо известным словом барышня.

Приведенные примеры весьма и весьма показательны. Они говорят о том, что незнание предметов, явлений и слов, употреблявшихся всего лишь 50 лет тому назад, может привести к появлению ошибочных, и даже совершенно нелепых, этимологии.

В глубь веков. Правда, здесь может последовать возражение: изложенные этимологии были придуманы детьми, которые, действительно, многого не знали. Но ведь взрослые люди обычно знают, что такое алтарь, приказчик, барыш, лапоть. Более того, опираясь на исторические данные, ученые могут восстановить многoe из того, что происходило, например, у славянских народов 500 или 1000 лет тому назад. Однако 500 и даже 1000 лет - это сравнительно небольшой период в многовековом развитии языка. О более же древнем периоде истории славян и славянских языков нам, по существу, почти ничего не известно.

А ведь многие слова, относящиеся еще к индоевропейской эпохе, возникли 6 или 7 тысяч лет тому назад. Что же ученым известно о языке этой седой старины? К сожалению, известно очень мало - значительно меньше, чем, например, третьеклассникам известно о языке А. С. Пушкина или Л. Н. Толстого.

Впрочем, 6 - 7 тысяч лет - это слишком далекое прошлое. Возьмем эпоху, не столь от нас отдаленную, например I век до н. э., когда в Древнем Риме писали свои сочинения прозаики Цезарь и Цицерон, поэты Вергилий и Гораций. Что нам известно о языке славян этой эпохи? Опять почти ничего. Первые памятники славянской письменности появились лишь 10 веков спустя. К этому времени очень многие слова, вошедшие позднее в лексику современных славянских языков, уже в основном сформировались. Их этимология уходит своими корнями в более древние времена, о языке которых мы можем судить главным образом на основании сравнения с материалом родственных индоевропейских языков.

Многие слова, которые имели широкое распространение в так называемый доисторический период, к моменту появления первых памятников славянской письменности оказались утраченными. Продуктивные когда-то суффиксы, с помощью которых формировались наиболее древние слова, частично или полностью исчезли из языка. Семантика многих слов также подверглась к этому времени существенным изменениям. Все эти факты, разумеется, постоянно приходится учитывать в процессе этимологического анализа.

Когда учащиеся третьего класса этимологически связывали между собой слова барышник и барышня, алтарь и Алтай и т. п., они тем самым стремились объяснить старые непонятные им слова, исходя из понятных слов современного русского языка. В результате старым словам был придан новый, совершенно чуждый им смысл.

Подобное стремление объяснить происхождение очень древних слов исходя из более позднего состояния языка иногда можно встретить и в работах этимологов. В этом плане "этимология" барышник - барышня мало чем отличается от таких этимологии, как коровай - корова или оковалок "кусок (мяса)" - ковать (железо). В обоих случаях прошлое объясняется нормами настоящего, прошлому приписываются определенные черты настоящего, или, как принято говорить в научной литературе, прошлое модернизируется^*.

^*(От французского moderniser [модернизё] "делать современвым"; ср. франц. moderne [модерн] "новейший, современный". )

Модернизация - одна из самых распространенных ошибок в этимологических исследованиях. Объясняются эти ошибки, по большей части, нашим недостаточным знанием языка и особенностей жизни наиболее отдаленных эпох, недостаточным знанием тех условий, в которых формировались наиболее древние слои лексики.

Как создавались слова? Люди уже давно интересовались вопросами происхождения языка и возникновения слов. Одни считали, что язык был дан людям богами или богом, другие - что язык ввели какие-то законодатели, третьи - что человек научился говорить, подражая различным птицам и животным, и т. д.

Но о первом - наиболее древнем этапе развития языка нам в настоящее время мало что известно. Существуют различные гипотезы, касающиеся вопроса о происхождении языка, но ни одна из них не дает всеобъемлющего объяснения этой сложной проблемы. Итак, тем или иным естественным путем в процессе трудовой деятельности и взаимного общения у человека возникло новое могучее орудие - язык.

А что же было дальше? По мере эволюции у человеческого общества появлялись новые предметы (например, усовершенствованные орудия труда, предметы домашнего обихода и т. д.), возникали новые, более сложные понятия. Откуда же во всех этих случаях появлялись соответствующие новые слова? На этот счет уже в древнем мире существовали различные точки зрения. Например, считали, что человек, изобретший новое орудие, сам должен был дать ему название. Согласно другой точке зрения, все новые слова вводились в язык по договоренности между людьми.

Попробуем представить себе наглядно, как могли люди договариваться между собой при появлении в языке новых слов.

Допустим, что кто-то из наших предков усовершенствовал большой выдолбленный из дерева сосуд, снабдив его двумя ручками для переноса с места на место. Как этот новый сосуд мог бы получить свое название? Во-первых, по своей внешней форме. В диалектах русского языка ручки такого рода сосудов называются ушами. По аналогии: горбат(ый) "с горбом", хвостат(ый) "с хвостом" и т. п., сосуд, снабженный ушами, мог получить название ушат. И действительно, это слово хорошо известно в русском языке. Но названия, полученные по внешнему признаку, в истории языка не были единственными.

Изготовление многих предметов в древности, да и в сравнительно недавнее время, требовало длительного и упорного труда. Попробуйте из огромного цельного ствола дерева вручную выдолбить лодку, пользуясь даже не каменными, а железными и стальными орудиями, - и вы поймете, какой титанический труд приходилось вкладывать нашим предкам в изготовление такого, казалось бы, немудреного средства передвижения, как лодка-однодревка.

Из дерева люди выдалбливали не только лодки, но и ульи, корыта, чашки и множество других предметов. При этом выдалбливание было самым трудоемким процессом. Вот почему в диалектах русского языка плотников иногда называют долбежниками. С глаголом долбить, выдалбливать связаны также и многие названия предметов: долбуша "долбленая деревянная чашка", ддлбанец "лодка-однодревка" и др.

Таким образом, сосуд, о котором у нас идет речь, мог получить свое название не только по внешнему виду, но и по тому трудовому действию, которое лежало в основе его изготовления.

Наконец, деревянный сосуд мог отражать в своем названии ту основную цель, с которой он был создан.

Если цель эта заключалась в том, чтобы поить скотину, сосуд мог быть назван, например, поилкой.

Все три названия (ушат, долбуша, поилка) для обозначения различного рода деревянных сосудов имеются в русском языке и его диалектах. Эти названия относятся к трем различным типам, каждый из которых имеет широкое распространение как в русском, так и в других родственных и неродственных языках.

Поскольку анализ различных способов называния предметов играет важную роль в этимологических исследованиях, остановимся на каждом из этих способов несколько подробнее.

Синица и трясогузка. Нередко предметы получают название по какому-то, обычно наиболее характерному, внешнему признаку: по цвету, по форме, по сходству с каким-нибудь хорошо известным предметом и т. д. Например, названия птиц (синица, галка), животных (бобр, белка), рыб (красноперка, белуга) довольно часто даются по их цвету^*. В других случаях названия возникают благодаря особенностям внешней формы или из-за сходства с чем-нибудь (кем-нибудь): сохатый, меч-рыба, морской еж, морская звезда, актиния (от греческого [актйс] "луч"), морской лев и др. Во всех этих примерах названия были даны по какому-то внешнему признаку.

^*(Об этимологии галка "черная" и бобр "бурый" уже говорилось в предшествующих главах.)

Разумеется, подобным способом получали свои названия не только представители земной и морской фауны, но также и многие неодушевленные предметы: зелень, черника, желток (цвет); змеевик^*, ушат, крестец (внешняя форма) и др.

^*(Слово змеевик имеет разные значения: 1) "вид горной породы", 2) "бур спиральной формы" и 3) "трубчатое устройство". Все три значения объясняются сходством со змеей: с окраской ее кожного покрова (1) или с внешней формой извивающейся змеи (2 и 3). )

Внешние признаки, по которым предметы могут получать свои названия, не ограничиваются их цветом или общими очертаниями. К этому же типу можно отнести названия, даваемые по запаху (ср. смородина и смород, смрад "сильный запах"), по издаваемому звуку (шипучка), по действию, отмечающему какую-то внешнюю особенность (трясогузка - от трясу и гуз "зад").

Чрево и кора. Другой часто встречающийся тип названий неразрывно связан с трудовой деятельностью человека. Эти названия отражают какие-то определенные действия, которые привели к созданию предмета: долбанец "лодка-однодревка" (псковские говоры русского языка), толокно, пшено, пашня, посев, просека (от просекать "прорубать лес"), варенье, прорубь и т. п.

Очень часто этимологическая связь с глаголами действия в современном русском языке оказывается утраченной. В одних случаях она может быть восстановлена без особого труда, например для таких слов, как масло (из мазсло - к мазать), весло (из везсло - к везти), руно "овечья шерсть" (к рвать, ср. древнерусское ръвати). Этимология других слов подобного типа восстанавливается со значительно большим трудом, так как в славянских языках были утрачены те простые глаголы, от которых эти слова когда-то в глубокой древности были образованы.

Взять хотя бы слово чрево (в диалектах русского языка также: черево). Вопрос об этимологии этого слова невозможно решить без привлечения материала родственных индоевропейских языков. Анализ этого материала показывает, что слово чрево образовано от древнего корня *ker- [кер-] "резать", который можно обнаружить у таких слов, как древнегреческое keiro [кейро] "режу", русское диалектное черв "серп", древнерусское чьрта "резец" и др.

Таким образом, древнейшим у слова чрево оказывается значение "вырезанные (выпотрошенные) внутренности животного", "потроха", "вырезки". Лишь позднее в результате семантического развития "внутренности" → "место, где находятся внутренности" → "живот, чрево", возникает современное нам значение слова чрево.

Приведенная этимология подтверждается следующими славянскими соответствиями: польское trzewla [тше`вя] "внутренности" (множественное число), болгарское черед "кишка", чешское streva [стршева] "кишечник, кишки" (множественное число), белорусское чёревки "потроха" и т. п. В диалектах русского языка слово черева (множественное число) также имеет значение "внутренности, кишки, потроха". Характерно, что у этого слова засвидетельствована очень древняя форма множественного числа: чревеса "внутренности" (ср. небо - небеса, чудо - чудеса, слово - словеса). Эта форма множественного числа на -са встречается также в словенском языке^*, что является еще одним важным аргументом в пользу значительной древности рассматриваемого слова.

^*(Словенский - язык северо-западной части Югославии.)

Следовательно, детальный анализ этимологии слова чрево говорит о том, что и здесь исходное значение было связано с деятельностью человека, с глаголом, обозначающим действие, которое мог произвести только человек. Этимологический анализ многих слов показывает, что названия им были даны в зависимости от того, как использовался этот предмет человеком.

Возьмем в качестве примера этимологию слова кора. С нашей сегодняшней точки зрения, кора могла бы получить название, например, по своей неровной [(во многих случаях) поверхности или по тому, что она покрывает или защищает ствол дерева и т. п. Но попробуем на некоторое время мысленно перенестись в доисторические времена. Нам сейчас довольно трудно представить себе, какое важное значение имела древесная кора в жизни человека, начиная с седой старины и, пожалуй, вплоть до самого последнего времени. Из коры, луба и лыка строили шалаши, корой покрывали сверху жилища, из лыка плели обувь, изготовляли мочало, плели веревки, делали мешки. Кора и луб использовались для изготовления самых различных предметов домашнего хозяйства (посуда, корзины, разного рода повозки). Да всего и не перечислишь.

Слова луб и лыко этимологически связаны с глаголом лупить. Эта связь основана на способе приготовления луба и лыка (облупить дерево - значит содрать с него кору, луб). Подобным же образом слово кора связано с уже знакомым нам корнем *ker- [кер-] "резать". Чередование гласного в корне (е/о) в данном случае полностью совпадает с чередованиями типа везу/воз, беру/сбор, бреду/брод и т. д. Интересно отметить, что сходную этимологию имеет также и литовское слово karna [ка`рна] "лыко" (ср. русское корнать "резать").

Итак, мы видим, что большое количество слов в языке отражает трудовые действия человека, который очень часто давал наименования предметам исходя из своего активного отношения к ним.

От рубила до бульдозера. Третий тип названий, также широко распространенный, отражает те действия, которые производит предмет, или же действия, которые производит человек с помощью этого предмета. Иначе говоря, этот тип названий отражает основную функцию предмета: светило, рубило (древнейшее каменное орудие человека), тесак, колун, молот, сеялка, будильник. Возникновение этих слов относится к различным историческим эпохам, но все они объединены общим типом называния предметов по основному действию, которое этими предметами производится.

Данный тип названий, возникший еще в глубокой древности, продолжает существовать и в наши дни (как, впрочем, и остальные разобранные нами типы). Взять хотя бы такие слова, как трактор "тягач" (восходит к латинскому traho [тра`хо] "тяну"), блюминг "прокатный стан, штампующий огромные стальные болванки" (от английского to bloom [ту блум] "штамповать стальные болванки"), бульдозер (от английского to bulldoze [ту бу`лдоуз] "разбивать крупные куски; выравнивать грунт").

Таким образом, мы рассмотрели три типа мотивированных названий, три различных признака, опираясь на которые человек называл окружающие его предметы:

1) внешний признак, говорящий о том, каков предмет из себя (белка, ушат, трясогузка);

2) как предмет сделан (толокно, долбанец, плетень);

3) для чего предмет сделан или какова его основная функция (рубило, тесак, светило).

Между этими тремя типами имеется определенная связь. Например, как мы видели выше, различные виды деревянных сосудов имеют в русском языке и его диалектах названия ушат (1-й тип), долбуша (2-й тип), поилка (3-й тип).

Названия предметов и глаголы действия. Но особенно тесная связь существует между названиями второго и третьего типа. Иногда одно и то же слово приобретает в языке даже различные значения - в зависимости от того, к какому из этих типов оно относится. Например, слова сечка (отсечь "резать, рубить") и резка имеют в диалектах русского языка значения "изрубленная солома" (2-й тип) и "орудие для рубки соломы или капусты" (3-й тип). Слово черта в диалектах русского языка и в древнерусском языке засвидетельствовано в значениях: "нарезка, черта" (2-й тип) и "резец" (3-й тип).

Вообще, большое количество древнейших названий предметов неразрывно связано с глаголами действия. Известный французский языковед А. Мейе писал по этому поводу, что индоевропейские корни "прежде всего обозначали действия". Именно поэтому изучение древнейших глаголов действия приобретает особо важное значение в этимологических исследованиях. Этимология большей части слов становится до конца понятной обычно лишь в тех случаях, когда ученым удается возвести их к древнейшим простым глаголам.

Эти первичные глаголы, как писал выдающийся итальянский лингвист и этимолог В. Пизани, представляют собой "как бы ствол со своими ветвями, всегда связанный с корнем, а имена - как бы плоды, которые в определенный момент отрываются от дерева и могут в свою очередь производить другие растения".

Еще раз о словах и вещах. Ученые уже давно обратили внимание на то, что целый ряд древнейших индоевропейских корней и слов отражает в разных языках далеко не одни и те же значения. Глагол, имеющий в одном языке значение "рубить", в дру-гом может означать "ковать" или "колоть", в третьем - "копать" или "резать" и т. п.

Видеть во всех этих случаях только результат позднейших изменений едва ли было бы правильным. Если рассматриваемые корни и слова относятся к древнейшим слоям индоевропейской лексики, то это значит, что возникли они еще в ту отдаленную эпоху развития человеческого общества, которая именуется каменным веком. Какими же орудиями труда пользовались в это время наши далекие предки? Самым распространенным орудием древнего каменного века было ручное рубило. Все археологи единодушно признают, что рубило по своему назначению было универсальным типом орудия, которое одновременно применялось как ударное, рубящее, колющее и режущее орудие. Рубило могло служить также для копки земли, для заострения кольев и использоваться в качестве метательного оружия.

Было ли в эту древнейшую эпоху употребление слов, обозначающих все эти действия, столь же универсальным, мы не знаем. Возможно, что для передачи с помощью слов таких различных действий употреблялись разные глаголы, которые позднее часто смешивались между собой ввиду сходности обозначаемых ими процессов.

Однако можно предполагать, что различные по своему характеру действия, производимые одним и тем же орудием, вначале обозначались одним и тем же словом. Подобная точка зрения лучше объясняла бы многочисленные факты "смешения" перечисленных значений в различных индоевропейских языках.

На первый взгляд может показаться, что употребление одного и того же слова в нескольких разных значениях может привести к полнейшей неразберихе. Но на самом деле это далеко не так. Даже в современном русском языке мы часто употребляем одни и те же глаголы совсем не в одном и том же смысле. Вспомните хотя бы уже приводившийся выше пример с различными значениями глагола колоть: 1) "вызывать ощущение укола" (колоть иглой); 2) "вонзать в тело оружие" (колоть штыком); 3) "убивать ударами ножа, резать" (колоть скотину); 4) "расщеплять" (колоть лучину, дрова); 5) "разбивать на части, раздроблять" (колоть лед, булыжник).

В древнейшую эпоху подобная многозначность, видимо, также имела место. И объяснялась она в значительной мере универсальным типом того орудия, с помощью которого совершались соответствующие действия.