Глава шестая. Развитие значений слова

Нам уже неоднократно приходилось сталкиваться с примерами, когда в результате языковых изменений слово преображается не только внешне, но и внутренне, когда меняется не только фонетический облик слова, но и его смысл, его значение. Так, например, этапы семантического развития слова рамень могут быть представлены в виде: "пашня" → "пашня, поросшая лесом" → "лес на заброшенной пашне" → "лес". Аналогичное явление имело место в случае со словом коровай: "резень, кусок" → "кусок пищи" → "кусок хлеба" → "хлеб" → "круглый хлеб".

Очень часто семантические изменения могут быть восстановлены только в случае привлечения материала родственных языков. При этом изменения, происшедшие в значении слова, на первый взгляд, могут показаться иногда странными и даже невероятными.

К кому ездил в гости Садко? Возьмем хотя бы русское слово гость. В латинском языке ему полностью соответствует - как в фонетическом, так и в словообразовательном отношении - слово hostis [хостис]. Но вот значение латинского слова, казалось бы, не имеет ничего общего с русским гость. Дело в том, что латинское слово hostis означает "враг".

Как можно объяснить столь существенные семантические расхождения? Обратимся к истории русского языка. Оказывается, в древности слово гость имело значение "купец". Вспомните, например, варяжского или индийского гостя из оперы Н.А. Римского-Корсакова "Садко". Или самого Садко - новгородского гостя. Глагол гостити имел в древнерусском языке значение "торговать, приезжать с торговой целью" и только позднее слова гость и гостить приобрели их современное значение.

Следы более древнего значения слова гость сохранились и в наши дни. Взять хотя бы гостиный двор. Этими словами называлось место, где останавливались приезжие купцы и торговали своими товарами.

Но как же быть со значением латинского слова hostis "враг"? Оказывается, это значение также не было первичным. Сравнение со славянскими и другими индоевропейскими языками показывает, что наиболее древним у слов hostis и гость было значение "чужой, чужеземец". Отсюда в латинском языке возникло значение "враг", а в русском - "чужеземный купец" и "купец" вообще.

О свежем и черством хлебе. Как-то раз один чешский студент, учившийся в Ленинграде и не очень хорошо знавший русский язык, зашел в булочную купить хлеба. Продавщица любезно предупредила его, что хлеб, который он выбрал себе, - черствый. Студент-чех поблагодарил продавщицу и сказал, что это как раз то, что ему нужно. Но увы - оказалось, что покупатель и продавщица не поняли друг друга. Дело в том, что чешское cerstvy chleb [черствы хлеб] означает совсем не черствый, а наоборот "свежий хлеб".

Такие недоразумения особенно часто возможны в близкородственных языках, где одинаковое или почти одинаковое звучание слов нередко приводит к подобного рода курьезам.

Например, сербохорватское слово зной значит "пот", куча - "дом", играти - "танцевать", слово - "буква", киснути - "мокнуть", любити - "целовать"; болгарское стая имеет значение "комната", гора - "лес", дума - "слово", неделя - "воскресенье", стол - "стул" и т. п. Сербохорватское слово домовина означает "родина", а украинское домовина - "гроб".

Иногда расхождения в значении слов ограничиваются лишь стилистической окраской. Так, русские слова сдохнуть и издохнуть употребляются обычно только по отношению к животным. В применении к людям этот глагол приобретает оскорбительно-бранный оттенок. А вот сербохорватское издахнути, наоборот, имеет возвышенное значение: "скончаться, испустить дух". На первый взгляд такие расхождения могут показаться несущественными. Но попробуйте сказать: "Опочившую лошадь свезли на живодерню" или в предложении "Наполеон умер на острове Святой Елены" заменить слово умер глаголом издох- и вам сразу же станет ясной разница в употреблении соответствующих слов.

Как стая стала "комнатой". Почему же слова, несомненно восходящие к одному и тому же общему источнику, приобретают иногда даже в близкородственных языках совершенно различное значение? Как это происходит?

Возьмем в качестве примера русское слово стая и болгарское стая "комната". В древнерусском языке и в диалектах современного русского языка словом стая обозначалось "стойло, хлев". Этимология этого слова достаточно прозрачна: стая представляет собой место, где стоит скот. Позднее значение слова стая развивалось в двух различных направлениях:

1) "стойло" → "стоянка скота" → "стадо (домашних животных)" → "стая" (русский язык);

2) "стойло" → "сарай" → "помещение" → "комната" (болгарский язык).

Подобного же рода семантические изменения произошли и в других приведенных выше случаях. Но подробный их разбор занял бы слишком много места и времени.

Бесценный "дешевый" и бесценный "дорогой".

Иногда значение слова изменяется столь существенно, что оно приобретает прямо противоположный смысл. Так, например, сербохорватское слово вредно имеет значение "полезно", спори^* - "медленный", польское uroda [урода] - "красота", zapominac [запоминач] - "забывать". В диалектах русского языка слово ядовитый означает "съедобный, вкусный", вонь - "приятный запах" (ср. благовоние), ученик - "учитель". Одно и то же слово погода (без всякого определения к нему) в одних говорах русского языка значит "ясное, сухое время, вёдро" (ср. погожий день), а в других - "ненастье".

^*(Ср. русское слово спорый "быстрый". )

Uroda - красота

Не только в диалектах, но и в литературном русском языке мы нередко сталкиваемся с такими же явлениями. Сравните между собой, например, выражения исход дела и исходная точка. В первом случае исход означает "конец", а во втором - "начало". Слово хулить, как свидетельствует его этимологический анализ, оказывается неразрывно связанным с противоположным по значению словом хвалить, а хула - с хвала. В слове честить "ругать" мы без труда ощущаем связь со словом честь "почет". Таких примеров можно привести немало из самых различных языков. Пути развития противоположных значений в слове не всегда одинаковы. И не во всех случаях эти пути могут быть прослежены с достаточной определенностью.

Сравнительно простой в этом отношении пример - развитие значений у слова бесценный. Если предмет не имеет никакой ценности, если он слишком дешев для того, чтобы за него можно было назначить хоть какую-то цену, его называли бесценным, то есть дешевым. Это значение в современном русском языке является устаревшим, но оно сохранилось, например, в выражении купить за бесценок. Чешское слово bezcenny [бесцены] также означает "ничего не стоящий" и (в переносном смысле) - "ничтожный".

В настоящее время мы обычно употребляем слово бесценный в прямо противоположном значении: "дорогой". Такое употребление слова довольно легко объяснимо. Речь в данном случае идет о столь дорогом предмете, который мы не согласны уступить ни за какую цену, о предмете, которому и цены нет. Так возникло у слова бесценный его второе значение, ставшее основным в современном русском языке.

Существуют ли закономерности в семантическом развитии слова? Семантический анализ - это, пожалуй, наиболее сложная часть этимологического исследования. Мы уже видели, что фонетические изменения в языке и различные типы словообразования обычно носят ярко выраженный системный характер. Это обстоятельство в значительной мере облегчает работу этимологов.

А вот в семантических изменениях, казалось бы, вообще нет никакой системы. Да и о какой системе может идти речь, если "пашня" свободно превращается в "лес", "дешевый" - в "дорогой", "конец" - в "начало" и т. д.?

И все же, несмотря на это, определенная закономерность может быть прослежена и в изменениях значения слова. Эта закономерность проявляется прежде всего в типовом характере целого ряда семантических изменений. Так, например, в некоторых языках значение "хватать, схватывать" развивается в сторону значения "понимать":

латин. comprehendo [компрехендо] "схватываю, ловлю" → "понимаю, постигаю"; 
нем. greifen [грайфен] "хватать" → begrelfen [беграйфен] "понимать"*. 

^*(Подобное же изменение значения (возможно, под влиянием западных языков) произошло и у русского слова схватывать. Ср., например, выражение: он схватывал все налету. Аналогичное изменение претерпел глагол понять, который в древнерусском языке сохранил еще значение "поймать, схватить". Ср. также формы будущего времени в современном русском языке: поймаю и пойму. )

Немецкое слово sehr [зер] имело когда-то значение "мучительно, больно"; сейчас это слово означает "очень". Сходное семантическое изменение можно наблюдать и в русском языке: "Вижу, Азамат, что тебе больно понравилась эта лошадь" (М. Ю. Лермонтов). В современном разговорном языке это значение слова больно имеет широкое распространение.

Развитие значения от "взвешивать" к "обдумывать, размышлять" можно обнаружить у латинского слова delibero [дели`беро] и у французского penser [пансе]^*.

^*(Ср. русское взвешивать (например, в выражении взвесить все обстоятельства), где также, по-видимому, проявилось западное (французское) влияние.)

Рассмотренные примеры говорят о том, что в разных языках нередко происходят одинаковые, часто - независимые друг от друга семантические изменения. Этот типовой характер изменений значения слова объясняется общностью мышления человека, которое проявляется несмотря на различия, существующие между языками.

Семантические ряды. Особенно ярко сходство семантических типов проявляется в процессе самого формирования слов. Например, большое количество слов со значением "мука" представляют собой образования от глаголов, означающих "молоть, толочь, размельчать":

Этот - хотя и далеко не полный - список дает достаточно ясное представление о семантических рядах, анализ которых позволяет внести некоторые элементы системности в такую трудную область этимологического исследования, какой является изучение значений слова.

Об удилах и о ранах. Иногда ряды семантически однотипных связей могут поставить исследователя в затруднительное положение. Например, в некоторых языках одно и то же слово или общие по своему происхождению слова имеют одновременно значения "удила" и "рана (от укуса)": сербохорват, жвале, итальян. morso [морсо], испан. bocado [бокадо], англ. bit [бит] "удила" и bite [байт] "рана от укуса" и др.

Анализ этих примеров позволяет выделить семантический ряд "удила" - "рана". Но как связать между собой эти два столь далекие друг от друга значения? Трудно себе даже представить, чтобы одно из этих значений превратилось в другое в результате какого-нибудь семантического изменения. Вопрос о связи между значениями "удила" и "рана" решается иначе. Здесь нужно найти то общее третье значение, которое было исходным для обоих случаев.

В данном конкретном примере таким исходным пунктом явилось значение глаголов "кусать" и "жевать":

Приведенные семантические ряды позволяют объяснить не только этимологию слов со значениями "удила"- "рана (от укуса)", но и выявить характер отношений между этими двумя значениями.

Когда взнуздывают лошадь, ей в рот вкладывают удила (обычно железные). К кольцам удил прикрепляются поводья, с помощью которых всадник управляет лошадью. Всем известно выражение закусить удила. Поскольку удила обычно находятся во рту у лошади, она может их кусать, грызть, жевать. Отсюда - такие названия удил, как итальянское morso (к mordere "кусать"), нижнелужицкое^* gryzadlo [гризадло] - к грызть, сербохорватское жвале - к жевать.

^*(Нижнелужицкий - один из западнославянских языков. )

Еще проще объясняется семантическая связь между значениями "кусать" → "рана от укуса" → "рана".

Рассмотренные примеры показывают, как важно при семантическом анализе слов выделить то исходное третье значение, которое позволяет связать между собой, казалось бы, совершенно различные в этимологическом отношении значения. Приведенный пример - далеко не единственный в этом плане. Выше мы уже встречались и с другими случаями подобного рода. Например, русское слово гость и латинское hostis "враг" восходят к общему третьему значению "чужой, чужеземец". Болгарское слово стая "комната" и русское стая имеют в качестве единого источники значение "хлев, стойло", восходящее, в свою очередь, к значению глагола "стоять".

Семантика и родство языков. Закономерности фонетические и словообразовательные наблюдаются, как правило, в рамках родственных языков. Напротив, семантика, связанная неразрывными нитями с мышлением человека, обычно не признает языковых границ. Смысловые связи между словами отражают связи между понятиями, а эти последние, в свою очередь, опираются на связи между предметами и явлениями окружающего нас реального мира. Вот почему закономерности семантического развития могут проявляться совершенно одинаково в языках, не связанных друг с другом общностью своего происхождения. Так, семантический ряд "кусать" - "удила" - "рана (от укуса)" может быть дополнен примером из монгольского языка: хазах [хадзах] - хазаар [хадзар] - хазах. Латинское слово cubitus [кубитус], монгольское тохой и русское диалектное локоть претерпели одинаковое семантическое развитие от значения "локоть" к значению "изгиб, излучина". Монгольское наран цэцэг и латинизированное греческое helianthes [хелиантес] "подсолнечник" имеют одно и то же буквальное значение: "солнечный цветок".

Латинизированное греческое helianthes 'подсолнечник' имеет буквальное значение: 'солнечный цветок'

Все эти примеры говорят о том, что в процессе семантического анализа этимолог может привлекать материал не только родственных языков, хотя и в области семантики сравнение с родственными языками обычно дает более эффективные результаты, так как общность происхождения и исторических судеб наложила на близкородственные языки свой отпечаток.

О комплексном подходе к этимологическому анализу. Итак, мы рассмотрели особенности этимологических исследований, связанные с фонетическим, словообразовательным и семантическим анализом. Какая же из этих трех сторон является наиболее важной для установления правильной этимологии слова?

Ученые конца XIX века свое основное внимание уделяли фонетической стороне этимологического исследования. И действительно, без знания строгих фонетических закономерностей работа этимолога будет заранее обречена на неудачу.

В последнее время все более важное значение придается словообразовательному анализу в этимологических исследованиях. Поскольку каждое слово в языке относится к тому или иному словообразовательному типу, всякая недооценка словообразовательного аспекта исследования может привести к грубым этимологическим ошибкам.

Семантическая сторона этимологического анализа до сих пор остается наименее разработанной. К тому же закономерности, которые проявляются в семантическом развитии слова, не столь последовательны и постоянны, как в области фонетики и словообразования. Вот почему некоторые ученые считают, что именно разработка семантического плана является самой важной в работе этимолога. Без знания семантических закономерностей эта работа может превратиться в оторванное от реальных фактов пустое жонглирование не связанными друг с другом значениями слов.

Таким образом, каждая из трех рассмотренных сторон этимологического исследования является неотъемлемой органической частью подлинно научного анализа. Лишь комплексное (объединенное) использование всех основных методов исследования может привести к надежным результатам в этимологической работе.

Слова, которые окружают нас, не одинаковы. Они имеют различное происхождение, разную историю. В одних случаях этимолог сталкивается с совершенно ясным словом как в фонетическом, так и в словообразовательном отношении. Но его семантика, его значение, ставит исследователя в тупик. В других случаях, наоборот, непонятным оказывается фонетический облик или словообразовательная структура слова. Естественно, что "центр тяжести" исследования перемещается во всех этих случаях в ту область, где возникают наиболее серьезные затруднения.

Но в целом, как уже было сказано, лишь привлечение всех рассмотренных методов анализа может обеспечить успешное решение той или иной этимологической задачи.