БЕСЕДА ТРЕТЬЯ

О диалектизмах, жаргонизмах и просторечной лексике;

экспрессивной окраски

В словарном составе русского языка можно выделить несколько пластов лексики, не входящей в нормированную общенародную устную и письменную речь. Ненормативные слова, формы и выражения постоянно встречаются в речи. Непроизвольное, необдуманное их употребление может быть показателем низкой культуры человека, свидетельством общей расхлябанности. Напротив, целесообразное применение необычного и свежего слова или оборота украшает речь, делает ее более яркой и выразительной. Стилистика не оставляет без детального рассмотрения и оценки громадные запасники живого языка.

Десятки и сотни тысяч диалектизмов сохраняют исторически сложившиеся местные крестьянские говоры. Это названия предметов традиционного деревенского быта и хозяйства, особенностей ландшафта, растительного и животного мира, обозначения явлений природы, действий, качеств и т. п. В структурно-языковом отношении диалектизмы отличаются от слов общенародного распространения корнем (косуля "соха", кочет "петух", лыва "лужа", баять "говорить"), звуковыми или словообразовательными особенностями (байна, байня "баня", пеун, певун, певень "петух", молонья "молния", прашивать - многократное к просить), значением (палец "большой палец", пахать "подметать", погода "плохая погода" или, наоборот "хорошая погода"). Среди диалектизмов выделяется так называемая этнографическая лексика - названия специфических для той или иной местности предметов. Например, на Севере зародом называют стог сена продолговатой формы, пестерем - заплечный короб из бересты, двинянкой - вид лодки.

Многие диалектизмы, хотя и не являются словами, употребляющимися повсеместно, однако широко известны, другие - хотя бы приблизительно понятны всякому русскому человеку без специальных пояснений, так как в них несколько иначе реализованы обычные для языка словообразовательные или смысловые возможности.

"Деревенская" речь обладает ярким стилистическим ореолом, и многие русские писатели обращались к ней, Об одном из замечательных качеств народной речи - ее мягкости и доброте писал Н. А. Некрасов: "Народ редко выражает свои приговоры о людях с определительностью, принятой в других классах; дурак, подлец почти не употребительны в его словаре; у него свои условные определения личностей, замечательные какой-то деликатной уклончивостью, которая, впрочем, не лишена меткости, заменяющей жесткую определительность приговоров образованного класса. Тетеря, ворона, сорока, пропащий человек, вахлак, войлок, увалень, рохля - все эти названия и множество подобных беспрестанно слышатся на языке народа, и по ним он расценивает окружающие его характеры, может быть, еще вернее и точнее, чем общество, щедрое на резкие эпитеты. Не мешает заметить, что неблагозвучные слова - ерник, шильник, шаромыжник, мазурик, жулик - вовсе не принадлежат народу, а только городу и рынку".

И. С. Тургенев местные слова и речения часто объяснял в тексте или в подстрочных примечаниях: "После пожара этот заброшенный человек приютился, или, как говорят орловцы, "притулился" у садовника Митрофана"; "Бирюком называется в Орловской губернии человек одинокий и угрюмый". В рассказе В. Белова "Письмо": "Проходя деревенской улицей, слышу оклик из окна летней избы, по-здешнему передка".

Однако такое пояснение - прием, конечно, необязательный. В авторской речи и в речи героев при стилизации изложения диалектизмы применяли Н. А. Некрасов и Л. Н. Толстой, очень широко - такие писатели, как Д. В. Григорович, Н. С. Лесков, Д. Н. Мамин-Сибиряк; в наши дни - Ф. Абрамов, П. Проскурин, В. Шукшин и многие другие. А. Н. Толстой писал: "Почему так хорош и художествен язык народной речи? Потому что в народной речи живут и всегда действуют законы рождения языка".

Особый колорит придают языку произведений М. А. Шолохова местные донские слова и выражения. Например, в романе "Поднятая целина" читаем: "На титковском базу, где Яков Лукич распределял конфискованную кулацкую одежду, до потемок стоял неумолчный гул голосов. Тут же, возле амбара, прямо на снегу разувались, примеряя добротную кулацкую обувь, натягивая поддевки, пиджаки, кофты, полушубки. Счастливцы, которым комиссия определила выдать одежду или обувь в счет будущей выработки, прямо на амбарной приклетке телешились и, довольно крякая, сияя глазами, светлея смуглыми лицами от скупых, дрожащих улыбок, торопливо комкали свое старое, латанное-перелатанное веретье, облачались в новую справу, сквозь которую уже не просвечивало тело".

Широко известные и употребляемые в литературе диалектизмы включаются в толковые словари с пометой "областное". Например, в 17-томном "Словаре современного русского литературного языка" отмечено, что слово одонье в значении "небольшая скирда круглой формы из снопов необмолоченного хлеба" употребляет В. Г. Короленко: "День морозный, на току раздаются гулкие удары снопов. Молотят рожь, разбирая для этого старые одонья"; здесь же приведены еще примеры из произведений А. П. Эртеля и Д. Н. Мамина-Сибиряка. Слово живот (животы) в значении "домашнее животное, преимущественно лошадь"- находим у Л. Н. Толстого: "Пришел я на побывку... Гляжу - лучше прежнего живут. Животов полон двор"; то же у Н. В. Успенского и Д. Н. Мамина-Сибиряка.

Жаргонизмы (арготизмы) и профессионализмы составляют очень пестрый слой ненормативной лексики. Такие разновидности языка, как профессиональная речь и жаргоны, арго, называют социальными диалектами, противопоставляя их территориальным, го есть областным говорам. Само существование социальных диалектов вызвано обособлением отдельных групп людей на основе общности занятий, интересов, социального положения. Степень близости этих видов речи к литературному языку, а также их стилистический ореол зависят от многих обстоятельств, например, от авторитетности соответствующей профессии, от отношения общества к носителям жаргона и т. д. Кстати, неустойчивость терминологии (морской жаргон или профессиональная речь моряков?) отражает разнообразие этих явлений и различное отношение к ним. Более или менее известны и распространены, например, ученический, студенческий, так называемый "молодежный" жаргоны, профессиональная речь военных, артистов, врачей, физиков и т. п. Слова и выражения из речи представителей таких общественных групп часто служат яркой характеристикой человека.

Профессор С. А. Копорский замечал, что в произведениях русских писателей-социологов "слово... выступает в социальной окраске. Действующее лицо употреблением слов, строем речи говорит о своей принадлежности к той или иной социальной среде. Прием пользования такой лексикой... намечался литературой XVIII в., ее низким стилем. Он развивался Пушкиным и Гоголем, затем беллетристикой 30 - 50 гг., но во 2-й половине XIX в. этот прием достиг своего наибольшего развития. Писатели в стремлении воспроизводить в своих произведениях те или иные социальные диалекты, нередко специализировались в каких-либо определенных диалектах. Один - в языке чиновников, другие - в языке духовенства, купцов и т. п." В "Очерках бурсы" Н. Г. Помяловского читаем: "Семенов перешел к седьмой парте и полюбовался, как шесть нахаживали. Эти шестеро, взявшись руками за парты, качались взад и вперед. На следующей парте Митаха выделывал богородицей на швычках, то есть он пел благим гласом "Всемирную славу" и в такт подщелкивал пальцами. Тут же Ерундия играл на белендрясах, перебирая свои жирные губы, которые, шлепая одна о другую, по местному выражению, белендрясили".

А. П. Чехов, уделявший в своем творчестве особенное внимание профессионально-сословной речевой характеристике героев, писал о пьесе А. М. Федорова "Обыкновенная женщина": "Володя хорош... и нужно, чтобы он в самом деле занимался теперь или когда-нибудь ранее механикой и чтобы выражения "пар пущен", "заработают теперь колеса" и проч. не были пустыми, а вытекали, так сказать, из глубины".

В произведениях Чехова создана богатейшая галерея речевых портретов представителей различных слоев общества. Так, унтер-офицер Пришибеев говорит о себе: "Я не мужик, я унтер-офицер, отставной каптенармуе, в Варшаве служил, в штабе-с, а после того, изволите знать, как в чистую вышел, был в пожарных-с, а после того по слабости болезни ушел из пожарных и два года в мужской классической прогимназии в швейцарах служил... Все порядки знаю-с. А мужик - простой человек, он ничего не понимает и должен меня слушать, к примеру - для его же пользы. Взять хоть это дело к примеру... Разгоняю я народ, а на берегу на песочке утоплый труп мертвого человека. По какому такому основанию, спрашиваю, он тут лежит? Нешто это порядок? Что урядник глядит? Отчего ты, говорю, урядник, начальству знать не даешь? Может, этот утоплый покойник сам утоп, а может, тут дело Сибирью пахнет. Может, тут уголовное смертоубийство..."

В нормированной литературной речи не употребляется без специального стилистического задания просторечная лексика. Правда, бывает трудно провести строгую разграничительную линию между жаргоном, нелитературным просторечием, с одной стороны, и литературной разговорной речью - с другой. Например, составители "Словаря синонимов" (Л., 1975) такие глаголы, как смыслить, соображать, смекать в значении "понимать, разбираться в чём-л." характеризуют как "разговорные", а кумекать, равно как и фразеологизм собаку съесть в чём-л., употребляемые в том же значении,- как "просторечные"; вопить, орать, надрываться - "разговорные", горланить и криком кричать - "просторечные".

Употребление ненормативной лексики придает речи ту или иную стилистическую окраску. Конечно, применение профессионализма или диалектного слова может быть вызвано необходимостью обозначить предмет или явление, для которых нет точного названия в литературном языке, но следует помнить, что и в этом случае стилистический эффект сохраняется.

Очень разнообразны стилистические характеристики нормативной литературной лексики. При этом они часто перекрещиваются и накладываются одна на другую, так как словарный состав языка описывается с разных сторон. Например, общеупотребительная по-другому, межстилевая лексика противопоставляется лексике ограниченного употребления, то есть словам, принадлежащим определенным функциональным стилям; нейтральная лексика противопоставляется эмоционально окрашенной - это противопоставление имеет другое основание.

Нейтральная межстилевая лексика - это лишенные эмоциональной окраски слова, которые одинаково могут быть употреблены в любом виде литературной речи, например: вода, рука, делать, видеть, синий, большой, конечно, через - в своих общеязыковых, то есть неспециальных, нетерминологических значениях.

Эти общеупотребительные слова составляют основу любой литературной речи. Иногда они образуют ее нейтральный стилистический фон, но из одних таких стилистически "не отмеченных" слов могут состоять целые высказывания и даже обширные тексты.

Следует оговориться. Когда мы говорим о стилистической окраске слова или об ее отсутствии, мы имеем в виду языковой признак, в какой-то мере независимый от условий употребления слова в конкретном тексте. В тексте самое обычное слово может получить окраску под влиянием общего смыслового и образного содержания высказывания, подбора слов, синтаксического строения, стиховой организации произведения и т. д. В строках С. Есенина

Клен ты мой опавший, клен заледенелый, 
Что стоишь нагнувшись под метелью белой?

нет ни одного "изначально" стилистически окрашенного слова. Но в результате целостного восприятия поэтического произведения возникают смысловые "приращения" к отдельным словарным значениям (по словарю: клен - "дерево" опавший - "с осыпавшимися листьями" и т. п.), создается стилистический эффект образного поэтического слова.

В системе языка отсутствие стилистической окраски - это вполне реальное и общепризнанное качество слова, формы, конструкции. В толковых словарях литературного языка слова, относящиеся к межстилевой нейтральной лексике, приводятся без специальных стилистических помет. Отсутствие пометы, таким образом,- показатель нейтральности и общеупотребительности слова.

В отличие от межстилевой лексики, слова ограниченного употребления применяются в определенных видах речи, например, только в профессиональном или только в бытовом общении, чаще всего в научных статьях и книгах и т.п. Ограничения по отношению к отдельным словам и разрядам слов могут быть строгими или не очень строгими, рамки употребительности - совсем узкими или довольно широкими. Все зависит от качества и степени стилистической окрашенности слова.

Природа такой функционально-стилистической окраски состоит в том, что слово сразу обнаруживает свою принадлежность определенному виду речи, а также известному разряду языковых средств. Трудно ошибиться и не выдать соответствующего паспорта таким словам, как концепция - ученое, "книжное" слово, если воспользоваться словарной пометой, входящий (входящая корреспонденция) - "канцелярский" термин, депозит - "банковский" термин, мало-помалу, пыжиться, удрать - "разговорные" слова.

Такие слова вместе с другими языковыми средствами служат приметами стиля, вида литературной речи. Небрежность в обращении с ними ведет к смешению стилей, к нарушению старого и мудрого правила "равности слога"; применение их за пределами своего стиля или соответствующей разновидности литературной речи всегда должно быть оправданно со смысловой и стилистической точек зрения.

Среди слов ограниченного употребления в литературном лексиконе выделяется значительный по своему составу слой специальной лексики и терминологии. Термины со стороны смысловой отличаются от обычных слов точностью, логической определенностью. Значение термина соответствует понятию, выработанному в науке, области техники и т. п., термин обязательно занимает определенное место в терминологической системе.

Термины употребляются в специальных текстах, в замкнутой сфере общения, ограниченной нуждами людей определенной профессии. Это одна сторона их стилистической характеристики. Другая - полное отсутствие эмоциональной окраски и способности к переносным употреблениям. Термин становится обычным словом, на время - в тексте, или навсегда - в языке, когда он утрачивает свои специфические свойства: когда у него появляется так называемое "бытовое" значение и способность к переносным употреблениям, когда он выходит за пределы специальной сферы общения.

В наше время в связи с бурным развитием науки и техники, всеобщим образованием, громадное количество терминов стало общепонятным и распространилось во всех видах литературной речи. Без широкого применения специальной лексики и терминологии невозможно представить себе современную публицистику, язык газеты, радио, телевидения, всех видов массового общения. Даже в разговорно-бытовой речи мы не можем обойтись без применения терминов, так как техника все больше и больше входит в наш повседневный быт.

Писатели стремятся к образному осмыслению терминов, воспринимаемых как символы времени. В поэме А. Вознесенского "Оза", имеющей подзаголовок "Тетрадь, найденная в тумбочке дубненской гостиницы", читаем:

У магнита я - печальный полюс.,. 
Женщина стоит у циклотрона - 
стройно, 
слушает замагниченно... 

Я знаю, что люди состоят из атомов, 
    частиц, как радуги из светящихся пылинок 
    или фразы из букв.

В романе Г. Николаевой "Битва в пути": "Бахирев торопился пересечь пустынную зону и в тоске мысленно говорил себе: "Торричеллева пустота. Искусственно созданный вакуум". Он и сейчас думал привычными инженеру техническими терминами, но они насыщались горечью: "Вакуум в данном случае работает как амортизатор. Но что амортизируется? Амортизируется напор чувств человеческих? Зачем?!"

Толковые словари литературного языка включают в себя далеко не всю терминологию, они приводят с пометой "специальное" только широко известные термины, а также те, которые употребляются за пределами узкоспециальной сферы общения.

Практически в настоящее время в общий язык вошла значительная часть слов, обозначающих основные понятия наук и областей техники, а также множество первоначально терминологических наименований предметов, получивших распространение в быту. Быстро, иногда моментально усваиваются языком названия многих новинок науки и техники, причем сложность самого понятия, первоначальная "мудреность" термина ничуть не препятствуют усвоению. Так вошли в общую речь в свое время электровоз, атом, коротковолновый, капрон, позднее - космодром, лазер, транзистор, силон и т. п. Составители словарей часто не успевают зафиксировать уже широко известное слово или снять ограничительную помету "спец.".

Можно с полным основанием утверждать, что стилистический эффект применения специального термина вне профессионального общения зависит прежде всего от степени усвоения его литературным языком, от его известности и распространенности.

В русском литературном языке, обслуживающем богатейшие письменные традиции - художественные, публицистические, литературно-критические, научные,- сложился обширный пласт книжной лексики. Это слова, применяемые только в жанрах и видах письменной речи или преимущественно в них. Среди книжных слов мы находим наименования абстрактных понятий, отвлеченных свойств и действий.

В активно употребляющейся книжной лексике часто выделяют, например, общенаучную лексику, а также слова, особо характеризующие язык официально-деловых документов, публицистическую, ораторскую, газетную речь и т. п.

Книжная лексика неоднородна по происхождению, но в ней много так называемых культурных заимствований из древних и новых языков, а также слов, при образовании которых были использованы иноязычные суффиксы и приставки, старославянские словообразовательные элементы, модели, выработанные в книжно-письменной славянской и русской речи.

О смысловом и структурном разнообразии книжной лексики можно судить по небольшой выборке слов с пометой "книжное" из разных мест Словаря С. И. Ожегова: гуманитарий "человек, занимающийся науками, относящимися к изучению культуры и истории народа", гурман "любитель и ценитель изысканной пищи"; доктрина "учение, научная или философская теория", долготерпение "большое терпение", долголетие "долгая жизнь", долженствование "необходимость того, что должно совершиться, в противоположность тому, что существует"; зиять "быть раскрытым, обнаруживая глубину, провал"; значимость "значение"; интерпретировать "истолковать (истолковывать), раскрыть (раскрывать) смысл чего-н., объясняя"; ляпсус "ошибка, обмолвка"; манускрипт "рукопись, преимущественно древняя".

Как видно уже из этого перечня, ко многим книжным словам трудно бывает подобрать точный однословный эквивалент или даже близкий по смыслу синоним из общеупотребительной лексики. Именно этим объясняется насыщение книжными словами индивидуальной речи, даже разговорной, происходящее по мере развития человека, повышения его образования, усвоения им новых понятий.

Традиционно сохраняющиеся в языке высокие слова составляют часть книжной лексики, так как употребляются они преимущественно в письменных видах литературной речи, причем активно - в ограниченном круге жанров. Высокое слово чаще, чем, например, слово из общенаучного лексикона, можно заменить словом общеупотребительным: грядущий "будущий"; зиждется "основывается на чем-н., опирается на что-н."; старец "старик (обычно о человеке уважаемом, почитаемом)".

Высокие слова частью примыкают, а частью входят в слои книжной лексики, находящиеся в пассивном запасе литературного словаря. Этим объясняется применение в толковых словарях двойных помет, например, "устарелое и высокое" при таких словах, как вскормить "вырастить, воспитать", грясти (гряду, грядет) "приближаться, наступать", даровать "наградить (награждать) чем.-н., подарить (дарить) что-н.". Помета "устарелое" указывает на большую употребительность данных слов в прошлом, "высокое" - на их современную стилистическую окраску.

Устарелая лексика вообще разнородна и по смысловым характеристикам, и по способности применяться в различных видах современной речи, и в какой-то мере - по качеству стилистической окраски. Устаревание одних слов бывает вызвано внутриязыковыми причинами, причем в употреблении эти слова постепенно заменяются более новыми и переходят в разряд архаизмов. В свободном употреблении их можно встретить лишь в старых текстах, в произведениях классической литературы: докука "надоедливая просьба, а также надоедливое, скучное дело", зверинец "зоопарк", знакомец "знакомый человек", распря "ссора, раздоры", стихотворец "поэт, сочинитель стихов". Применение архаизмов возможно при стилизации текста.

Устаревание других слов вызывается внешними по отношению к языку причинами: выходом из употребления самих предметов, исчезновением понятий. Эти устарелые слова называют историзмами: дворницкая "помещения для дворника", закладная "документ о залоге имущества", законоучитель "преподаватель закона божьего в дореволюционной школе", половой "слуга в трактире" и т. п. Из произведений современной литературы такие слова мы можем встретить лишь в исторических романах и повестях.

Отчасти на смысловой основе, отчасти на основе исконной связи с древними произведениями высоких жанров, внутри устарелой лексики выделяют группу слов, которые в толковых словарях современного языка снабжаются пометой "старинное": даяние "пожертвование, дар", рать "войско", сеча "сражение", телец "теленок", усобица "междоусобная вражда, борьба"; двойную помету - "старинное и высокое" - находим, например, при словах стезя "путь, дорога", супостат "противник, недруг".

К сниженной нормативной лексике ограниченного употребления относится лексика разговорная, например: встряска "душевное потрясение", втихомолку "потихоньку, тайком", доконать "окончательно погубить, уничтожить", задира "тот, кто затевает ссоры, забияка", заковыристый "мудреный, хитроумный".

Разговорные слова как живые речевые краски широко используются в художественной литературе, публицистике, в ораторской речи. В "Словаре современного русского литературного языка" разговорное слово норов в значении "характер, совокупность душевных свойств" иллюстрируется примерами из А. К. Толстого: "Не в норове моем За дружбою гоняться"; А. Н. Островского: "- Не рада старику. Про старое скоренько забываешь.- У всякого свой норов и обычай"; оттенок значения "упрямство", применяемый обычно в сочетании с норовом (кто-либо), то есть "упрям, с дурным характером",- примерами из И. С. Тургенева: "Оставьте: вы видите, женщина с норовом"; Н. Г. Чернышевского: "Николай Федорович был хоть человек смирный, но с норовом"; употребление применительно к животным - примером из Д. В. Григоровича: "[Конь] чуть ли еще не с норовом,- подхватил цыган, глядя пегашке в зубы"; в образном употреблении - примером из А. Первенцева: "- Ну и скаженная, ведьма!- будто негодовал Михайлов, а сам, в душе, и любил эту родную реку только за ее буйный норов".

Кроме функциональной стилистической окраски, которой наделены языковые средства ограниченного употребления, в современной стилистике обычно выделяют окраску эмоционально-экспрессивную. Здесь применяется принцип разделения языковых средств по чувственно-выразительным признакам, то есть по их способности, наряду с логико-понятийным содержанием передавать чувства, отношения к содержанию высказывания. А так как с чувством и отношением связана и выразительность, эмоционально-экспрессивную окраску рассматривают обычно как цельное стилистическое явление.

В слове, во-первых, чувственно-выразительные признаки (или их отсутствие у слов нейтральных) тесно связаны со значением, иногда прямо вытекают из него, во-вторых, эмоционально-экспрессивная окраска чаще всего сопровождает функционально-стилистическую.

Простейший и одновременно наиболее распространенный вид эмоционально-экспрессивной окраски представлен в уменьшительных, уменьшительно-ласкательных, увеличительных формах, образуемых, например, от имен существительных с помощью соответствующих суффиксов. Однако следует учитывать, что однородная в смысловом (логико-понятийном) отношении градация в применении к конкретным словам дает разнообразную картину по характеру стилистической окраски. Так, рука, нога и уменьшительные ручка, ножка -.формы общеупотребительные, уменьшительно-ласкательные ручонка, ножонка и увеличительные ручища, ножища - разговорные, ласкательные рученька, ноженька - разговорные и народно-поэтические. У Н. А. Некрасова:

Солнышко серп нагревает, 
Солнышко очи слепит, 
Жжет оно голову, плечи, 
Ноженьки, рученьки жжет. 
       Мороз, Красный нос

Формы нос и уменьш.-ласк. носик обычно признаются общеупотребительными, уменьш.-ласк. носок и увелич. носище - разговорными.

О видах эмоционально-экспрессивной окраски можно судить по применяемым в толковых словарях пометам.

Пометой торжественное составители современных словарей часто не пользуются, так как слова, придающие речи окраску торжественности и приподнятости, целиком относятся к разряду лексики ограниченного употребления - книжным, устарелым, высоким, старинным. Так, глаголы воздвигать, воздвигнуть в Словаре под редакцией профессора Д. Н. Ушакова (1935) приведены с пометами "книжное, торжественное", в Словаре С. И. Ожегова (1972) - с пометой "высокое".

Ироническое. Хваленый "расхваленный, высоко оцененный за какие-н. качества (о ком-, чем-н., не оправдавшем похвал, вызвавшем разочарование)", златоуст (устар. и ирон.) "красноречивый оратор", вальяжный (устар. и ирон.) "полный достоинства, благообразный, представительный", родич (устар. и ирон.) "родственник": "- Ты один-одинешенек; нет у тебя родичей?- Нет никого; я один..." (Ф. М. Достоевский. Хозяйка).

Шутливое. Брадобрей (стар, и шутл.) "парикмахер", серо-буро-малиновый (разг. шутл.) "неопределенного цвета", загорать в переносном значении "пребывать в вынужденном безделии" - просторечное, шутливое, презентовать (устар., теперь разг. шутл.) "дать в презент, подарить": "Позвольте мне презентовать вам мой труд.... как умею, от души" (А. Н. Островский. Бедность - не порок).

Неодобрительное. Политикан "беспринципный политический делец, а также вообще ловкий и беспринципный человек, действующий из мелких личных побуждений", зарваться (разг. неодобр.) "не рассчитав своих сил, возможностей, прав, слишком далеко зайти в чем-н.", варганить (прост, неодобр.) "делать, изготовлять что-н.", сухарь в переносном значении (разг. неодобр.) "сухой, неотзывчивый, эгоистический человек": "Логунов не видел, как Иван Иванович плакал об Ольге, поэтому и считал его сухарем, способным скорбеть только об утратах науки" (А. Коптяева. Дружба).

Презрительное. Разгильдяй (разг. презрит.) I "нерадивый, небрежный в делах, разболтанный человек", подголосок в переносном значении "тот, кто угодливо повторяет чьи-н. слова, мнения": "Вся буржуазия и все их подголоски и все их слуги, типа Чернова и типа Церетели, все они сходились на бешеных нападках против Советской власти" (В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 36, с. 242).

Пренебрежительное. Таковский (прост, ирон. и пренебр.) "такой, который не заслуживает уважения, серьезного отношения, одобрения", вахлак (разг. пренебр.) "неповоротливый, неуклюжий и малокультурный человек", плюгавый (прост, пренебр.) "невзрачный, xyдои, жалкий на вид", тряпка в переносном значении (разг. пренебр.) "о бесхарактерном, слабовольном человеке": "Твоей матери делают оскорбление в ее же доме, а ты рот разинул! Какой ты порядочный молодой человек после этого! Ты тряпка..." (Ф. М. Достоевский. Село Степанчиково и его обитатели).

ЗАДАЧА 1

Объясните употребление подчеркнутых слов в строфе стихотворения А. С. Пушкина "Песнь о вещем Олеге". Подберите к ним синонимы.

Волхвы не боятся могучих владык, А княжеский дар им не нужен; Правдив и свободен их вещий язык И с волей небесною дружен. Грядущие годы таятся во мгле; Но вижу твой жребий на светлом челе.

ЗАДАЧА 2

В приведенном ниже отрывке из Словаря русского языка! С. И. Ожегова расставьте,' заполнив пустые места в скобках, сле-1 дующие пометы:

высокое,

книжное,

переносное (употребление),

просторечное,

разговорное,

старинное,

уменьшительно-ласкательное,

уменьшительно-пренебрежительное.

Используйте помету "нейтральное", хотя в словарях ее не принято ставить; не забудьте о сочетаниях помет.

Здоровье. 1. ( ) Правильная, нормальная деятельность организма. Состояние здоровья. Беречь здоровье. Расстроить здоровье. 2. (д) То или иное состояние организма. Крепкое,

слабое здоровье. Как здоровье? Ваше здоровье или за ваше здоровье (обращение к тому, за кого поднимают тост). На здоровье (выражение доброго пожелания в значении пожалуйста).

Здоровьишко ( ). Здоровьишко стало никуда.

Здоровьечко ( ). Как здоровьечко?

Здоровяк ( ). Человек с отличным здоровьем.

Здравие ( ). Здоровье (теперь употребляется в некото-

рых выражениях). Во здравие (на здоровье). Начать за здравие, а кончить за упокой () - начать говорить о ком чем-нибудь хорошо, а кончить плохо. Здравия желаю - воинское приветствие.

Здравица ( ). Заздравный тост. Провозгласить здравицу за советский народ.

Здравница ( ). Общее название санаториев, домов отдыха. Южные здравницы. Крым - всесоюзная здравница ().

Здравомыслие ( ). Способность здраво, толково рассуждать.

Здравомыслящий ( ). Обладающий здравомыслием.

Здравомыслящий человек.

Здравоохранение ( ) Охрана здоровья населения и поддержание общественной гигиены и санитарии. Министерства здравоохранения.