Заключение. Кибернетические устройства и их отношение к языку и жизни человека

Нашей основной целью было обнаружить, имеется ли какая-нибудь связь между кибернетическими идеями и психологией. Те люди, которые явились пионерами в этой области, были поразительно невежественны в отношении психологии, и те создания, чье поведение они хотели моделировать, похожи, скорее, на образы сновидений математика, чем на живые существа.

Дж. Миллер, Е. Галантер и К. Прибрам, План и структура поведения, М., 1965, стр. 15.

Давно, давно, так давно, что теперь его никто и не поминает, хотя он один из первых сочинил занятную историю о кибернетическом устройстве, жил мудрый сказочник. Звали его Ганс Христиан Андерсен.

Был в Японии император, рассказывает он, и не было в мире дворца с садом роскошнее императорского. В саду, доходящем до самого моря, жил соловей. "Со всех концов света стекались в столицу императора путешественники; все они любовались дворцом и садом, но, услышав соловья, говорили: "Вот это прекраснее всего!" Только из книг ученых, описывающих его сад и дворец, император узнал о существовании соловья и потребовал, чтобы его доставили к нему. Придворные исполнили приказ императора. Посреди огромного зала, в котором сидел император, водрузили золотой шест - на нем сидела маленькая серенькая птичка. "И вот соловей запел, да так дивно, что у императора слезы выступили на глазах. Вот они покатились по щекам, а соловей залился еще более звонкой и сладостной песней, она так и хватала за сердце. Император пришел в восторг и сказал, что жалует соловью свою золотую туфлю на шею. Но соловей поблагодарил и отказался, объяснив, что достаточно вознагражден.

- Я видел на глазах императора слезы,- какой еще награды мне желать!"

Соловью приказали остаться при дворе и поселили его в особой клетке. Но вот как-то раз императору доставили посылку с надписью: "Соловей". В ней была затейливая вещица: "В небольшой коробке лежал искусственный соловей, очень похожий на живого, но весь осыпанный брильянтами, рубинами и сапфирами. Стоило его завести, и он начинал петь одну из тех песенок, которые пел живой соловей, и поводить хвостиком, отливающим золотом и серебром". Император потребовал, чтобы живой соловей и искусственный соловей спели дуэтом. "Но дело не пошло на лад: живой соловей пел по-своему, а искусственный - как заведенная шарманка". Все были увлечены новой игрушкой, и никто не заметил, как серенькая птичка выпорхнула в открытое окно и улетела. Но никого это не огорчило - ведь чудесная игрушка осталась. "И вот искусственному соловью пришлось спеть все ту же песню в тридцать четвертый раз... Капельмейстер расхваливал искусственную птичку, уверяя, что она даже превосходит живую,- и не только нарядом и драгоценностями, но и внутренними своими достоинствами.

- Что касается живого соловья, то никогда ведь нельзя знать заранее, что именно он споет. А у искусственного все известно наперед, и можно даже отдать себе полный отчет в его искусстве. Этого соловья можно разобрать и показать его внутреннее устройство - оно плод человеческого ума".

Искусственного соловья поместили на шелковой подушке возле императорской кровати, а вокруг него разложили все пожалованные ему подарки, золото и драгоценные камни. Скоро император, весь двор и даже весь народ знали наизусть каждую нотку его песни.

Прошло несколько лет, и император тяжко заболел; по слухам, он был при смерти. Бледный, похолодевший, лежал он на своем великолепном ложе. Все уже решили, что он мертв, но он был еще жив. "Больному императору трудно было дышать,- ему казалось, что кто-то сидит у него на груди. И вот он открыл глаза и увидел, что это Смерть. Она надела себе на голову императорскую корону, взяла в одну руку его золотую саблю, а в другую роскошное знамя"

Добрые и злые дела напоминали ему о себе, а Смерть подтверждала их слова кивками. Император хотел заглушить рассказы злых дел, чтобы не слышать их слов.

"- Музыку сюда, музыку! - кричал император.- Пой хоть ты, золотая птичка! Я одарил тебя золотом и драгоценностями, я повесил тебе на шею свою золотую туфлю, так пой же, пой!

Но птичка молчала, некому ее было завести, а без завода она петь не могла".

"Но вот за окном послышалось дивное пение. Маленький живой соловей сидел там на ветке и пел. Узнав о болезни императора, он прилетел, чтобы утешить и ободрить его. Он пел, а призраки, обступившие умирающего императора, стали тускнеть, и в ослабевшем теле императора кровь потекла быстрее, сама Смерть заслушалась соловья и все повторяла: "Пой, пой еще, соловушка!" И Смерть за песнь соловья отдала и корону, и золотую саблю, и знамя императора, а император заснул сладким, благодатным сном, и проснулся окрепшим и здоровым. "Ни один из его слуг не заглянул к нему, полагая, что он уже умер; только соловей все еще пел за окном.

- Ты должен остаться у меня навсегда! - проговорил император.- Ты будешь петь только тогда, когда сам этого захочешь, а искусственную птичку я разобью на тысячу кусков.

- Не надо,- сказал соловей.- Она послужила тебе как могла. Пускай останется у тебя" (разрядка моя.- В. 3.).

Император встал, облачился в свое императорское одеяние и прижал к сердцу тяжелую золотую саблю.

"А соловей улетел.

Слуги вошли поглядеть на мертвого императора, и застыли на пороге. А император сказал им:

- С добрым утром!"

Хорошие истории тем и хороши, что к ним нельзя, да и не нужно что-либо добавлять.