От редакторов

В данной книге на обширном конкретном материале показано, что всеобщий язык как второй язык всех народов мира стал насущной жизненной потребностью нашего времени. Между тем эта проблема с учетом и близкой и дальней перспективы или совсем не рассматривалась в нашей литературе или затрагивалась вскользь в самых общих выражениях. Нередко еще приходится встречаться и с предубеждениями против идеи сознательно созданного языка нового типа и новых функций как против искусственного и потому якобы нежизнеспособного.

Необоснованное отрицание этой веками развивавшейся идеи ведет скептиков к признанию стихийности в языковом развитии общества единственным исторически закономерным процессом даже и в будущем. Автор данной книги доказывает несостоятельность подобных взглядов. Он утверждает, что общечеловеческий язык может возникнуть не как итог развития существующих языков, а только наряду с ними в результате организованного в широком международном масштабе многоколлективного и массового научного языкотворчества при наличии соответствующей теории.

В книге развивается идея о том, что всеобщий язык начнет свое существование как вспомогательный, побочный, постепенно станет на длительный исторический период основным языком нового человечества, а в конце концов может перерасти и в единый общечеловеческий. Такую возможность автор связывает с качествами самого языка как относительно совершенного синтеза языков всего мира, включая языки-проекты, и возможностью его дальнейшего контролируемого развития, а также с торжеством идей научного коммунизма. Наряду с малоизвестным фактическим материалом читатели найдут в книге немало новых мыслей и обобщений, а также критических суждений. Спорность того или иного содержащегося в ней утверждения, острота и категоричность отдельных авторских формулировок на данном этапе разработки проблемы могут содействовать оживленности обсуждения рассмотренного в трактате комплекса еще не разработанных вопросов.

Надо отметить, что двое из трех ответственных редакторов данной книги расходятся в оценке некоторых положений автора.

У Е. А. Бокарева прежде всего вызывает возражение одно из основных положений автора - тезис о том, что уже теперь следует ставить вопрос о создании такого всеобщего языка, который из вспомогательного перерос бы в основной язык грядущего бесклассового человечества, а затем мог бы перерасти и в его единый язык. Такая возможность не исключается, но процесс образования единого общечеловеческого языка - дело еще очень отдаленного будущего, и мы не в состоянии представить его во всей конкретности. В настоящее время можно поэтому ставить вопрос лишь о вспомогательном языке международного общения, не предрешая вопроса о его дальнейшей и конечной судьбе.

Работа написана в основном в планах историческом, социологическом, философском. Лингвистической стороне проблемы в ней уделяется гораздо меньше внимания. Эпизодические суждения автора о качествах языка будущего не вытекают из анализа типологии существующих языков и проектов международного языка. Некоторые из этих проектов неоднократно подвергались сравнительной оценке, соответствующая литература могла бы найти отражение в данной монографии.

Е. А. Бокарев считает малопонятной антиэсперантскую направленность книги. Говоря об Эсперанто, автор обычно пользуется отрицательными характеристиками. Но ведь Эсперанто - единственный из проектов международного языка, получивший относительно широкое распространение и некоторое практическое применение; к тому же он обладает - по сравнению со многими подобными проектами - несомненными лингвистическими достоинствами. По мнению Е. А. Бокарева, работа Э. П. Свадоста много выиграла бы, будь в ней объективно изложены основы, на которых построен этот язык, а также история и современное состояние эсперантского движения.

Соглашаясь с критикой Эсперанто, М. Д. Каммари усматривал спорную и вместе с тем слабую сторону концепции автора в другом - в отношении к такому в принципе возможному пути возникновения всемирного, всеобщего языка, как выделение в качестве такового одного из существующих национальных, уже выполняющих более или менее широко функции интернационального, международного средства общения. Почему народы, освобожденные от национального и колониального гнета, не могли бы сделать - пусть хотя бы на ближайший исторический период - один из национальных языков средством своего интернационального общения? Отрицая целесообразность этого, автор, по мнению М. Д. Каммари, впадает в односторонность: считает единственным путем научного решения проблемы всеобщего языка только тот, который выдвигает сам.

Этот путь можно признать в принципе, но лишь как один из двух возможных, полагал М. Д. Каммари. Он задавался вопросами - реально ли то, что предлагается в книге, - можно ли в результате научного языкотворчества, организованного в самом широком международном масштабе, создать язык, неизмеримо превосходящий по своим качествам Эсперанто и ему подобные индивидуальные проекты и вместе с тем обладающий преимуществами перед в основном стихийно сложившимися языками?.. Почему бы нам не дерзнуть? Польза может получиться большая! Только, указывал М. Д. Каммари, это дело надо организовать так, чтобы создание языка общения и связи всех трудящихся, говорящих на разных языках, не противопоставлялось ни дальнейшему развитию национальных языков, а где нужно и формированию новых таких литературных языков, ни ближайшей реальной перспективе - выделению и распространению зональных языков социалистических наций, этому закономерному историческому процессу, вполне прогрессивному, а может быть, и выделению одного из них на роль всемирного - до более радикального решения проблемы.

Считаясь с указанным процессом и с указанной возможностью, мы вовсе не должны, утверждал М. Д. Каммари, отказываться от поисков более прогрессивных форм языкового общения в масштабе всемирном в качестве более отдаленной перспективы: это вполне в духе научного коммунизма.

Расходясь в оценке некоторых положений книги Э. Свадоста, ответственные редакторы сходятся в положительной оценке его труда, открывающего перед читателями малоисследованную область истории мировой духовной культуры и общественной мысли.