Предисловие

О понятном всем языке люди мечтали испокон веков - вероятно с тех незапамятных времен, когда не понимавшие друг друга роды, племена и народности начали общаться. Нашим далеким предкам разноязычье казалось проклятьем злых сил, тяжким наказанием разгневанных богов, как о том рассказывают древнейшие сказанья и легенды. Одна из них - легенда о Вавилонском столпотворении - получила известность во всем мире и нередко вспоминается в наши дни, когда великое множество языков и наречий, дошедших до нас из далекого прошлого, создают огромные и все возрастающие трудности и неудобства для человечества в его движении вперед.

Возникла эта легенда за много столетий до того мифами окутанного времени, с какого ведется христианское летосчисление. В столице Вавилонского царства, тогда крупнейшем городе мира, особенно на ее многолюдных базарах, звучали языки и наречия всех окрестных областей и стран. В пригороде Вавилона Борсипе высилась громада недостроенной башни - строительное чудо той эпохи. Она-то, по всей вероятности, и послужила поводом для возникновения сказания о том, что некогда говорившие на одном языке люди возгордились и бросили вызов богу - решили построить башню до самого неба. Бог же (вероятно, то был либо чтимый борсипянами Набу, либо вавилонский Мардук), дабы помешать этому и покарать людей за дерзание, раздробил их речь, их язык на множество языков, и они уже не могли делать что-либо сообща, не достроили своего небоскреба. Сказание об этом вошло в Библию, во вторую главу книги Бытия, где признается та огромная сила, какую может дать людям общий язык: "...У них у всех один язык, - рассудил бог, в Библии это Ягве (Ягова), - и все, что они захотят сделать, будет для них возможно".

Отсутствие общего языка ослабляет силы людей - такова родившаяся еще на заре цивилизации народная мудрость. Древние персы верили, что многоязычный род человеческий доживет до земного царства бога Ормузда, "и тогда люди будут счастливы, вся земля станет одной страной, и будет лишь один язык, одни для всех законы и одно правительство..."^*.

^* ("Bibliografio de internacia lingvo". Historia sistema katologo de filologia, lingvistika kaj poliglota literature" pri universala alfabeta, filozofia gramatiko, signaro, gestlingvo, pazigrafio, internacia helpa lingvo kaj logistiko. Ellaboris kaj komentis P. E. Stojan. Geneve, 1929, UEA, p. a: 32, б: 40, в: 63, г, д: 146, е: 15, 194.)

В анналах истории запечатлелись мечты мыслителей античной эпохи и средневековья об общем языке жителей всех стран и попытки создать хотя бы всеобщую письменность, всеобщий алфавит. Но лишь с возникновением капитализма и буржуазных наций, с развитием мореплавания и международной торговли, с началом заката латыни идея общего языка всех народов и прежде всего всех ученых встала в ряд важнейших проблем науки, освобождавшейся от пут религиозной схоластики. История проблемы всеобщего языка начата плеядой замечательных ученых XVII века, среди которых были гениальные умы - Декарт, Коменский, Ньютон, Лейбниц.

Проблематичный универсальный язык это целая полоса в развитии мировой научной мысли на протяжении ряда столетий и обширная область знания и деятельности современного нам мира, которая может заинтересовать не только лингвистов и логиков, социологов и философов, но и работников самых различных наук, сталкивающихся с терминологической проблемой.

Необходимость преодоления многоязычья бурно развивающейся науки, рост числа и массовости международных конгрессов и всякого рода иных мероприятий, где встречаются люди, не имеющие общего языка, заграничные командировки специалистов и работа их на чужеземных стройках, подготовка научно-технических кадров развивающихся стран, рост международного туризма, международный обмен литературой и документацией, распространение радио и телевидения - все это и многое другое делает проблему единого международного средства общения актуальной. Никакие переводы и переводчики, никакие технические приспособления не могут и никогда не смогут заменить живой язык, всем понятный, пусть хотя бы и второй для всех.

Уже в условиях современного капитализма проблема международного языка привлекает к себе все более широкий интерес. Об этом свидетельствуют: эсперантское движение, которое в 1954 г. дало о себе знать петицией в Организацию Объединенных Наций от имени 16,5 млн. человек 78 стран; неоднократные дискуссии по этой проблеме в Организации Объединенных Наций по образованию, науке и культуре - ЮНЕСКО (United Nations Educational, Scientific and Cultural Organisation), где еще в 1952 г. был составлен документ 7C-PRG "Доклад по вопросу о международных языках программе ЮНЕСКО"; заинтересованность различных международных организаций в скорейшем решении проблемы международного языка (более 80 международных организаций выразили свое положительное отношение к ней); все новые и новые индивидуальные проекты вспомогательного языка, которые публикуются не только в Европе и Америке, но и в Азии; деятельность в США Ассоциации международного вспомогательного языка - IALA (International Auxliary Language Association) - и ее Интерлингва; опросы населения по вопросу о международном языке в Северной Америке и Западной Европе; обсуждения этой проблемы на специальных и общих международных лингвистических конгрессах; посвященные ей статьи и книги, публикуемые на Западе, и т. д. Эти опросы и обсуждения, статьи и книги показывают, что идея искусственного международного языка уже мало кого отпугивает. В начале 1965 г. в парламенте Швеции депутаты Эйнар Даль и Свен Мелквист высказали пожелание, чтобы Организация Объединенных Наций избрала научный комитет для беспристрастного изучения возможности создания в наше время международного языка наряду с языками народными, национальными. 10 марта 1965 г. обе палаты парламента Швеции единогласно поддержали выдвинутую двумя депутатами идею. Вскоре после этого шведское правительство обратилось в ЮНЕСКО с предложением начать научное изучение вопроса о международном языке^*.

^* ("La Espero", Svenska Esperanto-Tidingen. Stocholm, 1965, Marto; Aprilo.)

В июле 1965 г. этот вопрос обсуждался на совещании скандинавских стран по вопросам культурного сотрудничества, где встретил такое же положительное отношение к себе, а затем с тем же успехом и в парламентах и правительствах ряда стран. Норвегия, Дания, Финляндия, Уругвай, Югославия поддержали инициативу Швеции. Три последние из названных стран к началу 1966 г. уже направили в ЮНЕСКО свои обращения. Инициаторы этого дела выразили надежду, что им удастся привлечь к нему парламенты и правительства также других стран.

В 1964 г. в Венгерской академии наук с докладом "Сходства и различия научно-технических языков" выступил проф. И. Кохара, в результате чего было принято решение о создании комиссии для проведения теоретических изысканий; эта комиссия должна установить целесообразность и возможность введения в повсеместное изучение и использование одного международного языка с развитой терминологической лексикой, способной обслуживать науку, технику и экономику в их бурном развитии.

Нигилистический скептицизм в отношении создания международного языка становится все более редким. В прошлом эту идею поддерживали отдельные прогрессивно мыслящие ученые, в частности французские просветители, энциклопедисты, социалисты-утописты. В XX в. признание ее реалистичности стало заметно распространяться среди работников науки и культуры всего мира. Авторами первых языков-проектов, созданных из материала живых языков (апостериорных), в XIX в. были священники, врачи, инженеры. В нашем столетии международный язык проектируют (правда, по-прежнему все больше в одиночку) профессиональные лингвисты и филологи, философы-логики и математики.

В начале века в числе наиболее активных деятелей общественного движения за международный язык были такие известные ученые, как логик Луи Кутюра, математики Леопольд Ло и Джузеппе Пеано, химик Вильгельм Оствальд, в большинстве идисты - сторонники Идо, языка-проекта, созданного филологом Луи де Бофроном на основе проекта д-ра Л. Л. Заменгофа, при участии других ученых. Тогда же была сделана попытка привлечь к этому делу международную общественность. Среди ученых и общественных деятелей наших дней, высказывающихся за необходимость создания языка международного общения, - Джон Бернал. Не остались равнодушными к этой проблеме и некоторые крупные советские ученые, начиная с К. Э. Циолковского и А. Е. Ферсмана.

В числе сторонников идеи искусственного, т. е. сознательно созданного, международного, языка - крупнейшие лингвисты: Г. Шухардт, И. А. Бодуэн де Куртенэ, А. Мейе, М. Коэн, Э. Сепир, О. Есперсен и многие другие. Один только проф. Отто Есперсен опубликовал по вопросам международного языка свыше 60 работ и разработал свой интерлингвистический проект. Из советских лингвистов видным интерлингвистом-идистом был Н. В. Юшманов, тоже автор подобного проекта. Не чужды интерлингвистике (лингвистике, занимающейся проблематикой всемирного интернационального, международного языка) основоположники различных направлений структурализма, в их числе Н. С. Трубецкой, а также многие лингвисты, работающие над проблемой языка-посредника для машинного перевода.

Идею сознательно созданного международного языка поддерживали и многие всемирно известные художники слова, писатели: в России - Лев Толстой, Максим Горький, Илья Эренбург, на Западе - Анри Барбюс, Герберт Уэллс, Бернард Шоу; сторонниками ее были и Ромен Роллан, Эптон Синклер, на Востоке - Лу Синь. Толстой еще в 1894 г. писал, что для того, чтобы международный язык стал по-настоящему всемирным, чтобы он мог соединять и народы Азии, Африки, нужно создать язык иной, чем прозападный Эсперанто. К созданию такого языка в 20-х годах призывал Горький.

В последнее время в среде советских философов, социологов, лингвистов, а также ученых других специальностей заметно возрождение интереса к проблеме всеобщего языка. В октябре 1963 г. на заседании Президиума Академии наук СССР член-корреспондент М. Д. Каммари назвал проблему всеобщего языка весьма актуальной и жизненной и признал, что наши ученые в разработке ее "запоздали по крайней мере лет на двадцать, если не больше"^*. В сборнике статей Института философии АН СССР "От социализма к коммунизму" (1962) он писал о вполне реальной перспективе создания всеобщего языка: вопрос о создании общего языка всех народов выдвигается "всем ходом развития мировой системы социализма, и он несомненно будет решен на основе последовательного применения принципов пролетарского интернационализма"^**.

^* (М. Д. Каммари. Актуальные проблемы исторического материализма. - "Методологические проблемы науки". Материалы заседания Президиума Академии наук СССР. М., Изд-во АН СССР, 1964, стр. 300.)

^** (М. Д. Каммари. О закономерностях развития наций в условиях социализма и перехода к коммунизму. - Сб. "От социализма к коммунизму". М., Изд-во АН СССР, 1962, стр. 397.)

В материалах к лекциям "Научный коммунизм", составленных коллективом авторов и недавно (1965) выпущенных Издательством политической литературы, высказывается двойственная концепция "либо - либо" (ее разделял и М. Д. Каммари): либо один из национальных языков постепенно станет общим для всех наций, все более расширяя интернациональный фонд своей лексики, либо всеобщим станет совершенно новый язык, созданный на научной основе. Весьма знаменательно признание, высказанное в одной из этих лекций: "Научный синтез всего ценного, что имеется в существующих языках, нельзя считать утопией..."^*.

^* ("Научный коммунизм". Материалы к лекциям. М., Политиздат, 1965, стр. 293.)

В коллективном труде "О коммунизме", выпущенном Политиздатом, член-корреспондент АН СССР историк М. П. Ким пишет: "Проблема единой формы будущей коммунистической культуры это в конечном итоге проблема единого для всех языка. Не станет ли им какой-нибудь из современных национальных языков? Дать определенный ответ на этот вопрос сейчас невозможно. Вернее всего... человечество... выработает новый язык, который вберет в себя самые совершенные качества современных национальных языков"^*.

^* ("О коммунизме". М., Госполитиздат, 1963, стр. 365.)

На страницах журнала "Коммунист" член-корреспондент АН СССР Б. Г. Гафуров отмечал пробуждающийся в Советском Союзе интерес к проблеме языка коммунизма: "В связи с переходом от социализма к коммунизму нас не может не интересовать вопрос о дальнейшем сближении социалистических наций в СССР, а также проблема будущего слияния наций и образования единого языка"^*.

^* (Б. Гафуров. Успехи национальной политики КПСС и некоторые вопросы интернационального воспитания. - "Коммунист", 1958, № 11.)

В одном из номеров журнала "Коммунист" за 1965 г. помещена статья Ю. Д. Дешериева, М. Д. Каммари и М. А. Меликяна, в которой говорится, что "проблема создания международного вспомогательного языка должна быть решена, исходя из современного состояния и перспектив дальнейшего развития общества, науки и техники. Успешное решение этой проблемы - одна из важнейших задач языкознания"^*.

^* (Ю. Дешериев, М. Каммари, М. Меликян. Развитие и взаимоотношение языков народов СССР. - "Коммунист", 1965, № 13.)

Сотрудничество лингвистов, социологов, философов-логиков и терминологов, представляющих все области науки и техники, здесь совершенно необходимо. Однако само понятие вспомогательности международного языка требует своего уточнения. Каков объем функций вспомогательного языка? Не будет ли он расширяться в дальнейшем? И если да, то что из этого следует?..

Лингвистов больше интересует проблема вспомогательного языка, чем единого: они не заглядывают слишком далеко вперед. Об этой проблеме в последнее десятилетие писали в своих статьях Е. А. Бокарев и О. С. Ахманова, В. П. Григорьев, упоминали В. В. Иванов и Ю. К. Лекомцев, А. В. Суперанская и другие наши языковеды. Она воспринимается все чаще как актуальная проблема настоящего, тогда как единый общечеловеческий язык - проблема отдаленного будущего, к которой неизвестно когда и как можно будет приступить. Характерно в этом отношении рассуждение члена-корреспондента АН СССР В. А. Аврорина: он уверяет, что "у нас нет никаких объективных данных судить о том, в каких формах будет протекать процесс образования единого языка: будет ли это чем-то вроде спортивных соревнований по олимпийской системе с конечной победой одного из языков, будет ли это постепенное смешение всех или хотя бы нескольких из существующих языков на основе полного равноправия или, наконец, это будет искусственно созданный язык с логически безукоризненной структурой. Решение этих вопросов и даже составление прогнозов в этом отношении - дело отдаленного будущего"^*.

^* (В. А. Аврорин. Ленинская национальная политика и развитие литературных языков народов СССР. - "Вопросы языкознания", 1960, № 4.)

Авторы некоторых статей и брошюр, в которых затрагивается проблема всеобщего языка, либо упоминают о едином общечеловеческом языке нивесть какого отдаленного будущего, не видя, что в перспективе ближайшего будущего стоит проблема вспомогательного международного языка, либо упоминают о вспомогательном, побочном языке, не видя, что за ним встает проблема основного языка нового человечества, в дальнейшем единого. При этом они полагают, что в наше время начать научно разрабатывать, теоретически решать вопросы всеобщего языка еще рано: будто бы для этого еще нет нужных фактов, достаточных данных. Едва коснувшись проблемы языка нового человечества, они тотчас же отходят от нее со словами, полными неопределенности: "На какой стадии развития коммунизма произойдет этот процесс, покажет будущее"^*. Или: "Каким будет этот язык грядущего коммунистического общества, на какой стадии он сложится, покажет время"^**.

^* (П. Капырин. Что такое нация. М., Госполитиздат, 1961, стр. 63.)

^** (Г. В. Пугач. Почему люди говорят на разных языках. - "Наука и жизнь", 1960, № 3.)

Те, кто рассуждают подобным образом, видят только настоящее - многоязычье при отсутствии общечеловеческого языка - и отдаленное будущее - общечеловеческий язык при отсутствии многоязычья. Но ведь между этими двумя противоположными состояниями всемирного общества должен неизбежно лежать весьма длительный исторический период всеобщего двуязычья (на первом этапе - и триязычья там, где уже существует двуязычье).

Всеобщим языком наряду с существующими может стать либо один из национальных по происхождению, либо один из существующих проектов вспомогательного языка, либо научный синтез языков человечества, который требует обстоятельнейших исследований очень большого объема, широкого международного сотрудничества.

Какой из этих трех возможных вариантов следует признать наилучшим, оптимальным? Об этом надо думать, писать, говорить, спорить уже сегодня. Язык будущего есть проблема настоящего: в будущем (быть может, не столь далеком, как это кажется) всеобщий язык перестанет быть проблемой - станет живой реальностью как второй язык всех народов мира. Именно в наши дни проблема всемирного языка может и должна стать объектом плановой научной разработки.

Настоящая работа представляет собой развитие и конкретизацию тезисов доклада "Проблема всеобщего языка с позиций марксизма-ленинизма", с которыми автору довелось выступить перед лингвистической комиссией Наркомпроса РСФСР весной 1936 г. Понадобились усилия почти всей сознательной жизни для того, чтобы начатый в юности труд довести до конца.

Автор выражает глубокую благодарность доктору филологических наук профессору Е. А. Бокареву за большую помощь в изучении истории проблемы всеобщего языка и за научное редактирование рукописи; благодарен также научным редакторам - члену-корреспонденту АН СССР покойному М. Д. Каммари и доктору философских наук профессору А. Г. Спиркину; признателен рецензентам - докторам философских наук Д. П. Горскому, М. С. Джунусову, П. С. Трофимову, докторам филологических наук Ю. Д. Дешериеву и О. С. Ахмановой, кандидату филологических наук В. П. Григорьеву, доктору географических наук Д. Л. Арманду.

Автор выражает также признательность за помощь и поддержку секторам исторического материализма и научного коммунизма Института философии АН СССР и лично члену-корреспонденту АН СССР Ц. А. Степаняну, Ученому Совету по проблемам исторического материализма и лично доктору философских наук Г. В. Осипову, дирекции Института философии и лично академику Ф. В. Константинову.

Если книга привлечет к проблеме всеобщего языка внимание научной общественности, автор будет считать, что свою основную задачу она выполнила.