Глава одиннадцатая, где мы найдем рассуждения о штанах и облаках. Что такое "портачить"?Опушкинском Савельиче и о Емельяне Пугачеве, Сои Попова

"Облако в штанах". Всегда завидую тому, кто еще не прочел хорошую книгу и впервые держит ее в руках. Время идет, больше становится новых книг и больше требуется времени для их прочтения. Перечитать любимую книгу - тоже наслаждение, словно встречаешься с другом, которого давно не видел. Смотрю на академическое издание Маяковского и вспоминаю начало войны 1914 года...

Внешне война никак не отразилась на московской богеме. По-прежнему были полны кафе "Бом" и Филиппова на Тверской.

Маяковского в этом кругу одни ненавидели, другие превозносили как гениального поэта. Летом, в начале войны, уже всем было известно, что он пишет поэму "Тринадцатый апостол". В сентябре 1915 года поэма появилась в московских книжных магазинах. Многих удивило название поэмы "Облако в штанах", думали, что это другая поэма. Вот что об этом рассказывал сам Маяковский ("Я сам"): "Когда я пришел с этим произведением в цензуру, то меня спросили: "Что вы, на каторгу захотели?" Я сказал, что ни в коем случае, что это меня никак не устраивает. Тогда мне вычеркнули шесть страниц текста, в том числе и заглавие. Меня спросили - как я могу соединить лирику и большую грубость. Тогда я сказал: "Хорошо, я буду, если хотите, как бешеный, если хотите - буду самым нежным, не мужчина, а облако в штанах".

В то время в Москве редко кто говорил брюки, в ходу было более русское слово штаны. Да и можно ли себе представить название замечательной поэмы Маяковского - "Облако в брюках"?

Брюки. Слово "брюки" не русское, происходит оно от названия голландской материи брюкиш, из которой шили штаны. Это слово упоминается уже в "Духовной Леонтия Дмитриева", относящейся к началу XVI века: "Однорядку лазореву брюкишнюю"... и в торговой книге 1575 и 1610 годов, которая называлась: "Книжка описательна, како молодым людемъ торгъ вести": "В брюкишех средняя мера 35 аршин, а мерные приходята и больше".

А. Г. Преображенский считает брюки заимствованием из немецкого.

Штаны. Портачить. Считается, что штаны вошли в русский язык в XVII веке вместе со словами - шпага, доктор, минута, секунда, рецепт, артиллерия, бомба, но скорее всего - слово образовалось от какого-нибудь русского глагола. От шить, например, получилось шило, швальня, швец... Слово же штаны уже есть в "Комедии о Юдифи", поставленной в 1672 году в царской "хоромине" в селе Преображенском. В этой комедии Сусаким говорит: "Зде мои чулки и башмаки; тамо лежит моя шляпа и штаны..."

Порты или портки происходят от корня порт. От этого корня и портной получился, и портянки. В старину прачечные назывались мытницами или портомойнями, а прачки портомойками. В "Критике и публицистике" у Пушкина есть фраза: "Я был почти гол: в минуту, когда меня ранили, на мне, кроме порт, была одна рубашка". В "Истории села Горюхина" тоже упоминается: "Одежда горюхинцев состояла из рубахи, надеваемой сверх порток". Вероятно, от этого же корня и портачить.

Грубую одежду шили, портачили крестьянские портные в деревнях. Крепостные доморощенные мастера, работавшие на своих бар, зачастую портили доверенную им материю, да и с утончением вкуса у помещиков эти портные перестали удовлетворять господ своей работой. Очевидно, это заставило переосмыслить глагол портачить - шить, напортачить - в смысле портить. Портач стал в конце концов не портным, а бракоделом!

Герой "Поднятой целины" Михаила Шолохова - Давыдов - объясняет кузнецу Шалому: "Случись какая-нибудь авария с этой утильной косилкой - и ты первый, еще вперед косарей, скажешь: вот доверил Давыдову молоток и клещи, а он и напортачил. Так или нет?"

У нас теперь редко употребляется слово "панталоны", о которых еще Пушкин писал:

Но панталоны, фрак, жилет, 
Всех этих слов по-русски нет.

"Панталоне" - это имя одного из персонажей итальянской "Комедия дель арте", который носил узкие, в обтяжку штаны.

По-французски штаны - culotte(кюлётт).

Название революционеров французской буржуазной революции 1789 года - sans-culottes (сан кюлот - санкюлоты) можно перевести как бесштанные. Так презрительно называли их аристократы, носившие короткие атласные или бархатные штанишки, обшитые кружевами, и длинные шелковые чулки. Простой же народ облачался в длинные штаны из грубой полосатой материи. До сих пор на Центральном рынке в Париже - "Чреве Парижа", о котором писал Виктор Гюго в "Соборе Парижской богоматери", рыночные грузчики носят такие штаны в голубую и красную полоску.

В русских пословицах и загадках встречаются только штаны:

По дороге я шел, 
Две дороги нашел, 
По обеим пошел, 
Что это такое? 
      (Штаны).

Кто в зеленых штанах? - Незрелый орех! Бились с намиатаманы да паны, да потеряли свои штаны! Утекали паны, поскидали и штаны!

У Твардовского в поэме "ВасилийТеркин" солдат:

После доброй постирушки 
Поразвесил для просушки 
Гимнастерку и штаны.

В "Капитанской дочке" Савельич перечисляет Пугачеву "барское добро, раскраденное злодеями"-"Штаны белые суконные на пять рублей...

- Что за вранье? - прервал Пугачев. - Какое мне дело до погребцов и до штанов с манжетами?"

Шесть строчек из сатирического произведения А. К. Толстого "Сон Попова" приводятся здесь как доказательство, что во времена Толстого, Гоголя, Белинского, Герцена даже министры говорили штаны, а не брюки.

Попов наружу вылез. В изумленьи 
Министр приставил к глазу свой лорнет. 
"Что это? - правда или наважденье? 
Никак на вас штанов, любезный нет!?" 
И на чертах изящно-благородных 
Гнев выразил ревнитель прав народных...

В своих стихах Маяковский никогда не писал брюки:

Я, выколачивающий из строчек штаны... 
Надел штаны эмилий...

Леонид Леонов, тоже пишет штаны, не брюки. В романе "Вор": "Он был в гладких щеголеватых сапогах, а военного образца штаны на нем пузырились по сторонам, словно надутые воздухом". В повести Константина Федина "Я был актером": "Мой ученик стал крепким малым, в хорошо разглаженных штанах".

Корней Чуковский в своих воспоминаниях о Кони передает рассказ знаменитого адвоката о русских матросах в Лондоне, слышанный им от автора "Фрегат Паллады" Ивана Александровича Гончарова: "Русские матросы, гуляя по Лондону, добродушно потешались над шотландскими гвардейскими солдатами, охранявшими дворец королевы в своей эксцентричной национальной одежде - клетчатых юбочках выше колен".

"Что вы тут смеетесь? - спросил Гончаров. "Да ты посмотри, ваше благородие, королева-то им штанов не дала! (С сильным ударением на слове штанов)".

В быту слово штаны почему-то считается неприличным. В рассказе Ильфа и Петрова "Тоня" есть такая ехидная сценка: "Мы живем на углу А плюс Б в квадрате, - сказал Костя. - Хоть бы назвали какую-нибудь улицу Гипотенузой. Все-таки веселее было бы. Или, например, площадь Пифагоровых штанов.

- Говорков, не говорите гадостей, - сказала Наталья Паяловна".

Уча алгебру, дети решали задачу о пифагоровых штанах, а не о "пифагоровых брюках".

А все-таки хорошее русское слово - штаны!

После войны 1941-1945 годов распространенным стало название модных узких штанов дудочки. Интересно, что еще в 1927 году о дудочках упоминал Маяковский в стихотворении "Стабилизация быта", напечатанном в газете "Известия":

Восхваляет
          комсомолец
                    товарищ Сотников 
толстовку
         и брюки "дудочку".

Слово это было забыто и теперь возродилось снова.