Буква становится словом

В любопытнейшей (а в свое время - ценнейшей) маленькой книжке профессора И. Бодуэна де Куртенэ "Об отношении русского письма к русскому языку" говорится, что в отличие от знаков звуковой речи, которым несвойственно "увеличиваться" или "уменьшаться", усиливаться или ослабевать дальше определенных им природой речи величин, знаки речи письменной, в частности буквы, обладают в этом смысле неограниченными возможностями.

Чтобы привести пример "буквы-гиган-"та", ученый-лингвист вспоминает географический феномен. "Не забудем о дельтах рек, например дельта Нила, - говорит он. - Природа создала очертание, которое человек сумел прочесть как колоссальную букву".

Затейливая мысль. Но мне она здесь нужна лишь, чтобы заговорить о другом. "Дельта реки"... Тут просто случай языковой игры, метафорически делающей имя буквы словом, имеющим нарицательное значение.

Явление занятно: оно прямо противоположно тому, что наблюдается весьма часто и в мире азбук, - превращению значимого слова в имя буквы, в чистое наименование. Так, слово "алеф" - телец - стало называть знак для одного из звуков финикийского алфавита. Так, стали именами букв русские слова "добро", "мыслете", "аз", "он", "ук".

В нашем же случае - наоборот: слово, означавшее только четвертую букву греческой азбуки, утратив нацело свой архаический смысл - "далет" (дверь), внезапно испытало обратную метаморфозу: приобрело значение "область отложения наносов в устье реки, прорезанная сетью ее рукавов".

Теперь, прочитав начало фразы: "К числу величайших дельт мира принадлежат...", вы спокойно допишете:

"дельты Нила, Ганга, Миссисипи", совершенно не вспоминая при этом греческую букву "дельту".

Но "область в устье реки" не единственное переносное значение слова "дельта". В энциклопедиях вы отыщете "дельта-лучи", "дельта-металл" и даже "дельта-древесину". Повсюду здесь эпитет "дельта" указывает на порядковое место предметов в ряду им подобных.

У математиков слово "дельта" входит во множество терминов: "дельта-оператор", "дельта-функция"... Тут оно уже перестает быть просто буквой, но освободилось оно от этого качества ненамного больше слова "а", когда мы превращаем его в алгебре в заместитель выражения "некоторое число или количество".

В большей степени "дельта" - Δ становится словом в дифференциальном исчислении, где означает приращение абсциссы или аргумента. Уже то, что там постоянно встречаются выражения "дельта икс" и "дельта игрек", доказывает: "дельта" здесь есть слово, немногим отличающееся типологически от слова "дом" в выражениях "Дом писателей" и "Дом художников".

Конечно, никакой мудрец и пророк не смогли бы в те века, когда финикийский "далет" превращался в греческую "дельту", предречь дальнейшую судьбу этого "междуязычного" имени. Да и мы представления не имеем, какие значения примет оно на себя хотя бы через 250 лет...

Среди таких, может быть, более курьезных, нежели значительных, приключений, мне хочется помянуть историю, приключившуюся с нашей буквой Ф.

В кириллице она носила затейливое наименование "ферт". Затейливое? Да. Этимологи и сейчас спорят, откуда оно взялось. Греческое "фюртэс" вроде бы не годится для названия буквы; оно значит "беспокойный человек", да и не слышно, чтобы Ф в Греции так именовали. Думают, "ферт" - просто выдумка, звукоподражание, понадобившееся потому, что славянских слов с буквой Ф вначале не нашлось. "Суа!" - как говорят французы: "Пусть так!"

Но вот на Руси с Ф произошло нечто наверняка не предусмотренное изобретателями этого буквенного имени.

Читателям с воображением эта палочка с двумя дужками по бокам стала напоминать задорно подбоченившегося человека. Появилось словосочетание "стоять фертом", а затем новое существительное "ферт" и даже уменьшительное "фертик", по Вл. Далю - франтик, щеголек.

Мало-помалу существительное это стало уже неодобрительным, полубранным. У А. Чехова: "Тут к нам ездит один ферт со скрипкой, пиликает", у В. Вересаева: "Вхожу в приемную, вижу, какой-то ферт стоит в красных лампасах". Слово нацело потеряло связь с именем буквы, и случилось это невесть когда.

Ведь еще у Пушкина:

У стенки фертик молодой 
Стоит картинкою журнальной...

А в его "Истории села Горюхина" есть место, где происхождение слова "ферт" из названия буквы видно чрезвычайно ясно: "Тогда ***, растопыря ноги наподобие буквы хера и подбочась наподобие ферта, произнес следующую краткую выразительную речь".

Вам, конечно, встречалось слово "похерить", обычно заставляющее и произнесшего и выслушавшего его сделать этакую извинительную гримаску, А извиняться не в чем.

Слово "похерить" связано прямо с названием буквы X в кириллице - "хер" и является сокращением слова "херувим". Зачеркните какой-нибудь кусок написанного вами текста. В девяти случаях из десяти вы перечеркнете его крест-накрест и вертикально. И получите косой крест, похожий на букву X.

Уже сонные подьячие в допетровских приказах "херили" такими крестами испорченные места рукописей. Вот оттуда-то и пошло слово "похерить", порожденное именем старославянской буквы...

"Глаголь". У Пушкина есть начало одного неоконченного произведения - "Альфонс садится на коня...". Помните мрачный ландшафт Испании:

Какую ж видит он картину? 
Кругом пустыня, дичь и голь, 
А в стороне торчит глаголь, 
И на глаголе том два тела 
Висят...

Здесь "глаголь" - виселица, но не орудие казни дало свое имя букве. Оно само было названо по сходству с буквой. Как это доказать?

Тот, кто придавал буквам запоминающиеся имена выбрал название для Г по акрофоническому принципу, но не существительное, как вроде бы было естественно, а глагол. "Глаголь!" по-славянски значило "говори!".

Сомнительно, чтобы нам удалось когда-либо узнать мотивы, по каким буквы получали именно эти, а не другие названия; но мы знаем, что это не исключение: для буквы Р тот же или другой изобретатель избрал такую же глагольную форму - "рцы!".

Букву можно назвать любым словом; тут не требуется, как у Козьмы Пруткова, пытаться наименовать "судьбу не индейкой, а какой-либо другой, более на судьбу похожей птицей".

А вот любая новая вещь, которую нужно назвать новым словом, требует некоего соответствия между этим словом и ее свойствами. Неправдоподобно, чтобы столб с горизойтальной перекладиной наверху, инструмент быстрой казни, был наименован словом "говори". Скорее уж так могли бы назвать дыбу орудие пытки. А если признать, что название этому мрачному столбу взято у на него похожей буквы, то все становится на свое место. Буква стала словом!

"Мыслете". На этот раз производное от глагола "мыслить". Сложное движение пера, нужное для начертания буквы М, связало ее в бытовом языке с шатающимся "туда-сюда" на пути хмельным человеком. И вот уже возникает нечто вроде полусуществительного "мыслете", означающее нечто неопределенное, не обязательно связанное с образом пьяницы: "он мыслете пишет".

"Покой". Старое название буквы П сохранилось до наших дней едва ли не исключительно в выражении "покоем ставить что-либо, располагать". Столы "ставят покоем" - так, чтобы они образовали как бы букву П, с целью наиболее компактного размещения заседающих или трапезующих.

"Добро". Желтый флаг во флотской флажной сигнализации. Значение этого флага: "Да, согласен, разрешаю". На флоте и в настоящее время постоянно можно слышать выражения "дал "добро", "получили "добро", "у меня командирское "добро" в кармане". Причем никому не приходит в голову понять "добро", в кармане" в смысле командирское имущество, "деньги", "хозяйственные запасы". А в то же время лишь редкие из моих сотоварищей-моряков отдавали себе отчет в том, что это "добро" было в прошлом наименованием одной из букв старославянской азбуки. Любопытно, не правда ли?

"Икс". История того, как одна из последних букв латинского алфавита превратилась в слово, на математическом языке означающее понятие "неизвестная величина", довольно сложна.

На рубеже средневековья и Возрождения Европа лихорадочно овладевала научными, и в частности математическими, знаниями арабо-мавританского Востока. За средние века арабы далеко обогнали европейцев на этом фронте. Европейские ученые заимствовали у своих учителей и обозначение неизвестного при помощи буквы. У мавров, соприкасавшихся с испанцами, условная буква эта именовалась "шэ".

У испанцев была совершенно иная буква, знак другого звука, но обладавшая тем же названием "шэ". Испанцы так называли в те времена ту букву, которая у соседних народов именовалась "икс". Испанцы писали теперь в математических трудах X как и их ученики-французы, но выговаривали этот знак как учителя-арабы - "шэ". Французы же - Декарт первый принял это новшество в свою прославленную "Геометрию", - видя знак X стали и выговаривать его как "икс". Из страны в страну слово-буква дошло и до России. Сначала как математический термин, а затем...

Прислушайтесь не к беседам академиков, а к живой речи вокруг вас. Наряду со строгим термином, X - неизвестное, со строго зафиксированным физическим значением, X - единица длины, применяемая при измерении длин гамма-лучей, есть и более простое, бытовое его значение. В толковых словарях оно определяется сходно - "неизвестное или неназываемое лицо". Очень часто "икс" соединяется с другими последними буквами латинского алфавита - "Икс, Игрек, Зет, не все ли равно кто?".

Математическое употребление букв оказывает влияние на бытовое. "Икс-игрек-зет" нельзя заменить произвольными буквами - "пе-эр-эс-тэ" или "ка-эль-эм-эн". Исчезнет оттенок неизвестности и загадочности.

Еще одно слово, рожденное из названия буквы, - "эн", иногда - "эн-эн", чаще - NN, и произведенные от них прилагательные "энный" и "энский". Существует объяснение этому NN не математического, а чисто языкового характера. Возможно, две буквы эти являются школьнолатинским (кухоннолатинским, как говорят) сокращением слов "номен нэсцио" - "имени я не знаю". Однако в таком случае было бы логичнее оставить прописной только первую из них.

В математике N - "любая, какую угодно подразумевать, величина". В художественной литературе "Эн" и NN (особенно в XIX веке) - лицо отнюдь не таинственное, как "Икс", но такое, которое по каким-то причинам нежелательно называть, - "неважно кто" или "было бы нескромно указать, кто это". В произведениях классиков вы такие обозначения встретите, простите за каламбур, "эн раз".

Мы видели букву N в роли заместителя имени личного. Но она еще недавно фигурировала и в качестве заместителя топонимов. "В ворота гостиницы губернского городка NN въехала довольно красивая... бричка". Какое прославленное произведение начинается такими словами? Конечно же, "Мертвые души"... Может быть, в этом сказалось косвенное влияние воинских обычаев, поскольку многие полки старой русской армии именовались по названиям городов - "Павлоградский 6-й лейб-драгунский", "Сумской 3-й драгунский", но не всегда хотелось уточнять, о каком именно полке шла речь...

Рядом с прилагательным "энский" за последние 30 - 40 лет все шире входит в бытовую речь нашу недавно еще чистый термин, слово "энный". Выражение "энский" в математических науках не встречается, "энный" и близкие к нему "энгранник", "энугольник" попадаются часто. В широком значении - "некоторый в ряду" - слово "энный" попало уже во все словари. Правда, теперь мы часто слышим его и в смысле "некоторый", "все равно какой" - все это близко к его математическому значению. Но совсем недавно мне пришлось услышать, как один вполне солидный оратор выразился: "Придут энные люди, начнут говорить энные слова..." Слово "энный" приобрело в его устах уже значение "невесть какой, черт знает какой!". Так точные термины науки утрачивают свою однозначность и приобретают - не по дням, а по годам и десятилетиям - свойства живых, многозначных слов.