Универсалии языка

Исследование языковых универсалий является одним из наиболее широко и плодотворно разрабатываемых направлений современного общего языкознания. Ряд лингвистов считает, что усиление роли этой проблемы наряду с повышением внимания к семантике есть важнейшая характерная черта современного этапа учения о языке.

"Языковая универсалия,- пишет один из наиболее активных исследователей этой проблемы Ч. Ф. Хоккет,- это некоторый признак или свойство, присущее всем языкам или языку в целом"¹.

¹ (Хоккет Ч. Ф. Проблема языковых универсалий.- Новое в лингвистике. Вып. V. М., Прогресс, 1970, с. 45.)

По существу, проблема универсалий не является абсолютно новой. Как и многие другие идеи, детально разрабатываемые современной лингвистикой, она или по крайней мере некоторые вопросы, относимые ныне к проблематике универсалий, интересовали мыслителей уже давно.

Еще в Древней Греции ряд философов - Гераклит, Демокрит, Аристотель, Платон, стоики-интересовались сущностью языка и пытались формулировать положения, относящиеся ко всем известным им языкам. В более близкое к нам время, в так называемой Грамматике Пор-Рояля (1660 г.), ставилась задача выявления законов, действующих во всяком языке, то есть, по существу, задача создания универсальных грамматик. Такую же цель ставили себе и языковеды, опиравшиеся на философию Декарта. Однако всё эти "универсалистские" устремления базировались на весьма ограниченной основе: в круг лингвистического исследования было вовлечено относительно узкое множество языков, по преимуществу индоевропейских. За эталон, как правило, принимался латинский язык, и поиск универсалий чаще всего сводился к попыткам обнаружения в исследуемых языках явлений, воспроизводящих либо в той или иной степени модифицирующих этот эталон.

Дальнейшее развитие языкознания с середины прошлого столетия заключалось главным образом во все более тщательном изучении расширяющегося круга языков. Языкознание было сосредоточено не столько на поисках общего, сколько на выявлении различий. Накопленный фактический материал к середине нынешнего столетия вновь сделал актуальным вопрос об универсалиях языка. Интерес к ним возрос также а связи с исследованием иных, чем язык семиотических систем, коммуникации у животных, языков программирования вычислительных машин и др. Особенности языка как семиотической системы суть не что иное, как универсалии языка.

В 1961 г. в Нью-Йорке проходила специальная международная конференция по универсалиям. Среди ее участников был распространен "Меморандум о языковых универсалиях", авторами которого являлись известные лингвисты Д. Гринберг, Ч. Осгуд, Д. Дженкинс. В этом меморандуме показано значение проблемы универсалий, подведены некоторые итоги ее исследования и провозглашена широкая программа исследования универсалий, в реализации которой участвуют лингвисты многих стран мира, в том числе и Советского Союза¹.

¹ (См.: Языковые универсалии и лингвистическая типология. М., Наука, 1969.)

Выявление универсалий языка прежде всего существенно для лингвистики. Знание универсалий позволяет глубже понять сущность языка как специфического общественного явления, играет существенную методологическую роль в исследовании конкретных языков и, в частности, в их типологическом анализе.

Для философии особенно важно раскрытие посредством анализа универсалий сущности языка и его функций, значения универсальных свойств естественных языков для познавательного процесса и фиксации его результатов.

В современном языкознании обычно наряду с абсолютными универсалиями, то есть свойствами или чертами, встречающимися во всех языках, говорят о так называемых статистических универсалиях, то есть языковых явлениях, которые встречаются с высокой степенью вероятности или в большинстве языков, а также о так называемых импликационных универсалиях, описываемых по формуле "если... то...". Такие универсалии указывают на необходимость связи между двумя или несколькими языковыми явлениями, хотя сами эти явления могут встречаться в ограниченном числе языков.

Универсалиями в собственном смысле являются только абсолютные универсалии. С философской точки зрения именно они и важны, поскольку в них выражается сущность языка. "В последнее время,- справедливо отмечает советский языковед Г. В. Колшанский,- все больше получает аргументов точка зрения, согласно которой универсалии принадлежат к сущностной характеристике языка"¹.

¹ (Колшанский Г. В. Проблема универсалий языка.- В кн: Общее языкознание. Внутренняя структура языка. М., Наука, 1972, с. 547.)

На современном этапе развития языкознания наличие универсальных явлений зафиксировано на всех уровнях языка: фонологическом, морфологическом, синтаксическом и семантическом, Принадлежность универсалий к одному из этих уровней служит обычно основой наиболее распространенных их классификаций.

Мы в соответствии с нашей темой дадим несколько иную классификацию универсалий, более тесно связанную с функциями языка и его сущностью.

Всякая семиотическая система предназначена для выполнения определенных функций. Она через материальную среду обеспечивает коммуникацию. Особенности знаковой системы могут быть обусловлены характерными чертами объектной области, обозначаемой знаками, психофизиологическими, логическими, физическими особенностями членов коллектива, использующего язык, особенностями материальной среды и конкретных функций, для которых семиотическая система предназначена вообще или по преимуществу.

Множество универсалий, выявленных языкознанием, может быть классифицировано в соответствии с причинами, обусловливающими необходимость той или иной универсалии, то есть на основе характера обусловленности универсалии сущностью языка и элементов коммуникации, о которых шла речь выше. Наша цель - вычленить языковые универсалии, определяемые специфическим характером связи между языком и абстрактным мышлением. Более конкретно это означает, что существование этих универсалий имеет свои корни в том, что язык является орудием абстрактного мышления, внешней оболочкой абстрактного образа в мыслительном процессе и средством фиксации результатов абстрактного мышления.

Иными словами, нам предстоит вычленить из множества универсалий, известных языкознанию, те общие свойства естественных языков, которые определяют их познавательные возможности.

Отметим, что вычленение этого класса универсалий имеет не только гносеологическое, но и прикладное значение. Чтобы ЭВМ могла решить ту или иную задачу, решаемую абстрактным мышлением, она как минимум должна быть способной фиксировать результаты решения либо на естественном языке, либо на любом другом языке, с которого в принципе машинный текст можно перевести на естественный язык. С этой точки зрения нас интересуют универсалии естественных языков, которые вместе с тем являются универсалиями всего класса языков (если этот класс включает в себя не только естественные языки), на которых возможна фиксация результатов абстрактного мышления.

Для вычленения искомых универсалий их необходимо отличить от тех общих свойств языка, которые вытекают не из описанной выше его познавательной функции, а из других сторон сущности языка. В частности, ряд универсалий обусловлен коммуникативной функцией языка, особенностями вокально-слухового канала передачи информации, психофизиологическими особенностями человека.

Приведем пример, иллюстрирующий этот подход.

Универсалией является высокий уровень избыточности сообщений во всех естественных языках. Это значит, что в любом тексте часть фонем (или букв) или слов может быть опущена, И тем не менее текст будет понятным. Избыточность естественных языков очень высокая. На основе анализа большого числа текстов показано, что она составляет в русском языке 83,6 - 72,1%, в английском - 84,5-79,1%, в казахском - 85,0-71,9% и т. д.¹.

¹ (См.: Пиотровский Р. Г., Бектаев К. Б., Пиотровская А. А. Математическая лингвистика, М., Высшая школа, 1977, с. 143.)

Высокий уровень избыточности на низших уровнях языка обусловлен в значительной степени быстротой и необратимостью затухания сигналов звукового языка. Семиотическая система, в которой сигналы имеют иное материальное воплощение, чем звуковые волны (например, графические знаки), не нуждаются в таком уровне избыточности (что видно на примере искусственных языков математики). Таким образом, высокий уровень избыточности есть универсалия, порожденная не гносеологической функцией языка, а другими аспектами его сущности.

Нас же интересует, что требуется от языка для того, чтобы он мог выполнить свои познавательные функции.

При анализе универсальных свойств естественных языков мы их зачастую будем сопоставлять с иными семиотическими системами, в частности знаковой системой чувственного познания.

Относительно этой последней необходимо сделать несколько поясняющих замечаний.

Мы отмечали, что абстрактное, понятийное мышление протекает посредством языка. Уровень живого созерцания сам по себе в языке (в обычном смысле этого слова, то есть в естественном языке) не нуждается. Однако это не означает, что оперирование чувственными образами происходит вне знаковой системы. Всюду, где имеет место переработка информации человеком, имеются и образования, выполняющие функции языка. В этом смысле говорят о "языке" чувственного познания. Во избежание смешения понятий мы термин язык (если не сделано дополнительных оговорок) будем употреблять только в смысле естественный язык. Во всех остальных случаях мы будем говорить знаковая система или семиотическая система (оба этих словосочетания будут употребляться как синонимы).

Чувственное познание имеет свою знаковую систему, и функцию элементарных знаков в этой системе выполняют ощущения.

Иногда выдвигаются возражения против приписывания ощущению знаковой функции. При этом вообще ставится под сомнение возможность семиотического анализа чувственного познания. Эта точка зрения аргументируется, во-первых, идеальностью ощущения, в силу которой оно не может участвовать в коммуникативном процессе и вообще не может выполнять функции знака, и, во-вторых, тем, что ощущение имеет образную природу. Однако идеальность ощущения препятствует выполнению функции знака лишь в межиндивидной коммуникации: ощущение одного индивида не дано другому индивиду, и, следовательно, посредством ощущений один человек другому ничего сообщить не может. В коммуникативных же процессах внутри индивида (например, при отождествлении вновь воспринимаемых объектов с образами памяти) функцию знака - заместителя объекта - может выполнить и идеальное образование. Далее, быть знаком вообще есть функциональное свойство "вещи", не лишающее ее совокупности других свойств. Следовательно, если ощущение выполняет функцию знака, оно от этого не утрачивает своей образной природы.

Ощущение, однако, в своей функции знака существенно отличается от языковых знаков. Во-первых, оно не есть условный знак, поскольку знаковая функция и образная природа в нем слиты воедино, ощущение обусловлено объектом. Во-вторых, индивид, формирующий ощущения или использующий их во внутрисубъективном коммуникативном процессе, не производит операции обозначения, то есть не приписывает ощущению значения или смысла. Ощущение - и чувственный образ вообще - сразу формируется в психике субъекта как предметно соотнесенное. Все это означает, что ощущения, как и элементы некоторых других семиотических систем (типа признаков или примет), не являются знаками в собственном смысле. Однако они выполняют знаковую функцию, поскольку замещают предмет в познавательных процессах и участвуют во внутрииндивидной коммуникации. В силу этого можно и нужно говорить о семиотической системе чувственного познания.

В дальнейшем, как уже отметили, универсальные свойства языка будут, в частности, сопоставляться с семиотической системой чувственного познания.