К типологии значений

Изучение языкового значения по праву привлекает последнее время внимание не только лингвистов, но и логиков, психологов и даже представителей технических дисциплин (например, теории информации). К сожалению, значение при этом во многих случаях трактуется как совершенно гомогенное образование. Бесспорно, во всех своих разновидностях оно обладает некоторыми общими чертами, на основе которых выделяется в особую категорию лингвистических явлений, но вместе с тем разные виды значений могут настолько отличаться друг от друга, что недифференцированное их рассмотрение представляется неоправданным. Все это говорит о необходимости создания типологии значений.

Типология значений может строиться на основе различных координат. Прежде всего важно выделить такие виды языкового значения, как лексические значения, грамматические значения, экспрессивно-стилистические значения и, возможно, некоторые другие. Необходимость разграничения между грамматическими и лексическими значениями (при том, что некоторые исследователи всячески подчеркивают их взаимозависимость^*) нередко трактуется ныне как обязательная предпосылка их изучения. В предыдущем разделе уже приводилось выступление поэтому поводу Р. Якобсона на конференции по лингвистическим универсалиям, где он, полимизируя с установками занимавшей тогда господствующее положение дескриптивной лингвистики, требовал последовательного проведения различий между грамматическими и лексическими значениями^**. И это, разумеется, далеко не единственное выступление в пользу необходимости такого разграничения. Следует отметить, что существует немало попыток найти разграничительные признаки между лексическими и грамматическими значениями, одна из которых принадлежит автору настоящей работы^***.

^* (См., например: К. А. Левковская, Теория слова, М., 1962, стр. 134.)

^** (См.: R. Jakobson, Implications of Language Universals for Linguistics. В кн.: "Universals of Language", Cambridge, Mass., 1963, p. 214.)

^*** (См. главу "О разных видах языкового значения и их характерных особенностях" в книге "Семасиология" (М., 1957). По сути дела, классификацию грамматических значений представляют собой и концептуальные типы Э. Сепира. См. главу VI "Типы языковой структуры" его книги "Язык" (М., 1934))

Сложнее обстоит дело с отграничением экспрессивностилистических (или, просто, стилистических) значений от лексических и грамматических. Обычно они трактуются в одном ряду, хотя в действительности представляют совершенно различные явления. Самое существенное их различие заключается в том, что грамматические и лексические значения всегда тем Или иным образом соотносятся с понятиями или с предметами (референтами). Говоря языком теории Информации, мы можем сказать, что они всегда несут семантическую информацию. Именно в силу этого качества они, подчиняясь общей логике, свободно переводятся на другой "язык" (в широком смысле этого слова). Что же касается стилистических значений, то, как таковые, они несут лишь эстетическую информацию. Эстетическая информация связана с каналом, по которому она передается, и, таким образом, обладает сугубо материальным характером, обеспечивающим ее воздействие на те или иные чувства человека. Она вследствие своего материального качества существенно изменяется при переходе от одного канала связи к другому: эстетическое содержание симфонии едва ли можно передать средствами живописи. Эстетическую информацию по этой причине невозможно перевести, ее в лучшем случае можно лишь приблизительно передать^*, организуя средства ее передачи в другом "языке" иным образом. Мы можем сказать, иными словами, что для "языка" эстетической информации одного порядка (музыка, живопись, литература) не может существовать другого языка, хотя, так же как семантическая информация своей общей основой имеет логику, для эстетической информации общей основой является "шкала" чувств, которые может испытывать человек.

^* (См. по этому вопросу книгу: А. Мoles, Theorie de!' information et perception esth§tique, Paris, 1958.)

Разумеется, отрешенность эстетической информации от понятийной основы может обладать разной степенью в зависимости от своего "языка" или от материальных средств воздействия на чувства человека (т. е. от характера каналов связи). Быть может, И. Стравинский был прав, когда на вопрос, в какой мере он ориентируется в своем творчестве на понятия, отвечал: "Композиторы и живописцы мыслят не понятиями; все, что Пикассо или Стравинский могут сказать о живописи или музыке, в этом плане не имеет никакого значения (хотя, конечно, мы любим говорить понятийно). Композитор работает с процессом восприятия, а не с понятием. Он воспринимает, он отбирает, он комбинирует, и он совершенно не осознает того, где, когда и какого рода значения проникают в его произведения. Все, что он знает или чем интересуется, это контуры формы, так как форма - это все. А о значении он ничего не может сказать"^*. Но в естественном языке человеческого общения, где стилистические качества передаются через посредство единиц (и их сочетаний), обладающих обязательной соотнесенностью с миром понятий или предметов, разграничить эстетическую и семантическую информацию крайне сложно. Тем не менее это необходимо, если даже на первых порах нам при этом придется пойти на риск некоторых упрощений и условных построений, иначе мы останемся в плену старых противоречий.

^* (I.Stravinsky, Expositions and Developments, London, 1962, pp. 102-103.)

По другой координате располагаются разные типы знаков. Как известно, существует большое разнообразие типологических классификаций знаков. Так, Моррис, ориентируясь на объем знаков, выделяет индексные, характеризующие и универсальные знаки. Карнап делает разграничение между знаками как событие и знаками как обозначение. Пирс делит знаки с точки зрения их отношения к предмету на индексы, иконические знаки и символы. Бюлер различает знаки, признаки и символы, Лангер - естественные знаки, искусственные знаки и символы, Стеббинг - знаки выражающие, внушающие и заменяющие и т. д. Мы имеем здесь дело, конечно, не со значениями, а с различными по самому своему существу знаками, что переносит нас в другую область. Характерно, однако, что подразделения знаков основываются, как правило, на различии значений^*. Очевидно, что возможно построение типологии с обратной зависимостью, где различие значений определяется различиями знаков. Само собой понятно, что в данном случае придется отграничиться от всех внеязыковых типов знаков и сосредоточить внимание лишь на тех различиях, которые можно установить только в пределах собственно языковых знаков.

^* (См., например, книгу А. Шаффа "Введение в семантику" (глава "Знак, его анализ и типология") (М., 1963).)

Допустим, правда, и другой путь изучения и классификации значений на основе типологии знаков, при котором подобные ограничения не принимаются в расчет и языковые знаки рассматриваются в одном ряду со всеми другими видами знаков. Этот путь, разумеется, не менее правомерен, чем первый, но он переводит исследование из лингвистического плана в семиотический, что едва ли может способствовать различению разных типов языкового значения.

Наконец, если мы успешно осуществим разграничение разных типов языкового значения и намереваемся проводить исследование в пределах одного из них, например в пределах лексического значения, то и это еще не означает, что мы имеем'все основания для изучения его как гомогенного образования. Здесь также возможны различные подразделения и - даже разные принципы (или координаты) их установления.

В советской лингвистике уже давно стало принятым говорить о типах лексических значений. Однако то, что под этим разумеется, в действительности уводит исследование совершенно в другую сторону и фактически не имеет никаких оснований так именоваться. Так, если для примера взять статью акад. В. В. Виноградова "Основные типы лексических значений слова" (см. журнал "Вопросы языкознания", 1953, № 5), то легко убедиться, что речь в ней идет не о типологии лексических значений, а о выделении разных элементов из того сложного образования, каковым фактически является "значение" большинства слов, а также о применяемых в русском языке средствах такого рода разграничения. К этому замечанию мимоходом следует добавить, что описываемая в указанной статье классификация "основных типов лексических значений" оказалась настолько путаной и взаимопересекающейся, что была абсолютно неспособной выдержать испытание практикой.

Таким образом, когда мы стремимся создать подлинную типологию лексических значений, нам необходимо придерживаться иного метода исследования. В основе классификации, видимо, должен лежать единый принцип. Например, учитывая большой интерес, проявляемый лингвистами и философами к проблеме связи лексического значения с понятием, можно было бы построить типологию лексических значений с точки зрения их отношений к понят и- я м. Ведь даже не вооруженному никакими лингвистическими знаниями глазу ясно, что эти отношения строятся далеко не равнотипным образом у таких слов, как душенька, у которого до понятийной основы и не докопаешься, и монада, "значение" которого полностью растворяется в научном понятии. Между этими крайними полюсами возможна градация большого количества типов лексических значений. Классификацию типов лексических значений применительно к их отношениям к понятиям можно строить и на основе различий самих понятий. Не вдаваясь в рассмотрение иерархии типов понятий (что, видимо, представляет весьма сложную проблему), можно в качестве примера привести бесспорную неоднородность, с одной стороны, "обыденных", или "бытовых", понятий и, с другой стороны, научных. Эта проблема, впрочем, очень запутывается в силу того обстоятельства, что "обыденные" и научные понятия нередко сосуществуют в значении одного слова, взаимодействуя друг с другом тонким и не легко уловимым образом (ср. такие слова, как жизнь, воздух, вода и пр.)^*.

^* (Наши толковые словари обычно перечисляют подряд разные типы значений без всяких разграничений. Так, для "Словаря..." под редакцией Д. Н. Ушакова (см. статью "Жизнь") такие определения, как "Бытие в движении и развитии" и "Уклад, времяпровождение",- просто разные "значения" слова, и ничего больше.)

Интересно отметить, что различие типов понятий представляет насущную практическую проблему для ученых, занимающихся высокотеоретическими вопросами и вынужденных выражать их в словах, "начиненных" бытовыми понятиями^*.

^* (См., например, книгу В. Гейзенберга "Физика и философия", М., 1963, стр. 147)

Однако, когда мы знакомимся с огромным количеством работ, посвященных проблеме отношения лексических значений к понятиям, мы видим, что эта разнотипность отношений характера понятий совсем не учитывается, в результате чего различные исследователи нередко приходят к одинаково обоснованным, но прямо противоположным выводам.

Разумеется, приведенные соображения никак не исчерпывают проблемы типологии значений (они и не претендуют на это), но, быть может, они будут способствовать привлечению к ней внимания.