Глава IX. Методика правки текста

Хотя редакторскую правку текста нельзя считать обязательной, обойтись без нее подчас невозможно. По-видимому, еще долго будут нуждаться в правке редактора те авторы, для которых литературный труд - занятие непривычное и, уж во всяком случае, не профессиональное. Так или иначе, но сегодня редактор сплошь да рядом правит авторский текст, вносит в него различные изменения.

Изучая эти изменения, видишь, что не всегда они нужны и далеко не всегда улучшают текст. Искажения авторской мысли при правке - вовсе не редкость, как кажется многим редакторам.

Текст - живой организм, а правка - хирургическая операция на нем. Чтобы она не превращала больного в калеку, нужно строгое соблюдение условий, при которых вредность операции исключается или опасность вреда становится неизмеримо меньшей.

Эти условия, подсказанные практикой, и составляют суть предлагаемой нами методики правки.

Первое такое условие - править только после того, как установлена и точно сформулирована причина неудовлетворительности текста (словосочетания, фразы), своего рода диагноз "болезни".

Если редактор не может внятно объяснить, какой именно недостаток текста заставил его взяться за перо, и убедительно доказать, почему это недостаток, плодотворной правки ожидать трудно.

Из года в год выпускается все больше и больше книг,- пишет автор.

С каждым годом,- поправляет редактор.

Попробуйте узнать - почему. Вряд ли вы услышите что-либо вразумительное.

Все сложнее становится их реализация,- продолжает автор дальше.

Реализация их становится все сложнее,- меняет порядок слов редактор - противник инверсий, не замечая, что ритм текста нарушается, а нужный логический акцент ослабляется. Объяснить толком, почему он правит, ради чего, такой редактор не сможет. "Так лучше",- обычный ответ.

Другое дело, когда в процессе анализа текста вскрывается причина его несовершенства и правка вносится для того, чтобы устранить эту причину. Вот редактор читает фразу:

Все статистические данные о числе библиотек, количестве их фондов, читателей, книговыдаче и др. приводятся на основе официальных данных государственной статистики; во всех иных случаях источник статистических данных оговаривается.

Пробежав вторую часть фразы и соотнеся ее с первой (обычный редакторский прием), редактор приходит к выводу: "Если все статистические данные официальные, то иных случаев не должно быть. Если иные случаи есть, значит, не все статистические данные официальные. Следовательно, надо уточнить первую часть фразы - вычеркнуть слово все и вставить в большинстве случаев":

Статистические данные о числе библиотек, количестве их фондов, читателей, книговыдаче и др. приводятся в большинстве случаев на основе официальных данных государственной статистики...

При соотнесении второй части фразы с первой возникает также вопрос: "О каких иных случаях идет речь?" Можно, конечно, догадаться, что речь идет о случаях, когда источник статистических данных иной (не государственная статистика), но лучше избавить читателя от догадок, выразив мысль четко и ясно. Каким образом? Мы уже почти нашли ответ, пытаясь определить, какие иные случаи имеет в виду автор (случаи, когда источник статистических данных иной). Следовательно, поправка напрашивается сама собой:

...если источник статистических данных иной, это оговаривается.

Так органично, в процессе самого анализа, родились поправки. И это естественно. Только хорошо поняв смысл высказанного автором, уяснив допущенную им ошибку, вскрыв и точно сформулировав причину ее, легко найти способ поправки. Она возникнет как бы сама собой и будет обычно наилучшей и наиболее рациональной, т. е. внесет в текст минимум изменений.

Вот почему начинающему редактору следовало бы рекомендовать, прежде чем исправлять текст, писать замечания и на их основе формулировать предложения автору. Это сложно, это требует большого труда и немалого времени. Но это всего вернее. Тем более что лучше, если текст правит сам автор. Он глубже редактора знает материал, тоньше разбирается во всех оттенках смысла и реже, исправляя одно, исказит текст в другом. Замечания редактора вынуждают квалифицированного автора еще глубже вникать в содержание своего текста, и порой он благодаря этому улучшает текст в направлении, о котором редактор и не помышлял.

Но самое главное - необходимость сделать обоснованное письменное замечание, которое заставило бы автора прислушаться к мнению редактора, требует от последнего более глубокого анализа текста, более четкого формулирования того, что его в тексте не удовлетворяет, т. е. без условного повышения качества работы.

Когда же редактор торопится, правит с налету, недостаточно вдумываясь в текст, не дает себе труда аргументировать причину, вызывающую правку, он нередко в попытке устранить смутно ощущаемую ошибку или желая упростить текст, искажает авторскую мысль, сам вносит ошибки в текст.

В рукописи учебника был следующий текст:

Пропуски фраз и групп слов, строк связаны обычно с наличием повторяющегося слова, выпадением в процессе набора (или в оригинале) целых строк. Чаще всего это бывает оттого, что соседние строки кончаются одинаковыми словами или группой знаков (букв и знаков препинания).

Для неудовлетворенности этим текстом у редактора было немало оснований. Но он увидел лишь повторение причины пропусков слов, фраз, строк в обоих предложениях и решил избавиться от него, сократив первую фразу и соединив ее со второй в одно целое:

Пропуски фраз и групп слов, выпадение целых строк чаще всего вызваны тем, что соседние строки кончаются одинаковыми словами или группой знаков (букв и знаков препинания).

Текст стал проще, яснее, но проиграл в точности. Ведь если бы редактор вдумался в суть описанного, он пришел бы к выводу, что пропуски фраз и групп слов могут быть вызваны повторением одинаковых слов и в середине строк. Неточная правка - результат поверхностного, неглубокого анализа текста перед нею. Уясни редактор точно причину неудовлетворительности текста, правка непременно была бы другой. Основной недостаток авторского варианта в том, что вторая фраза объясняет не все ошибки, перечисленные в первой, а только последнюю - выпадение в процессе набора целых строк. Формально же вторая фраза отнесена к первой целиком (так и понял ее - увы, неверно - редактор). Значит, выход в том, чтобы отделить последнюю часть первой фразы от нее и соединить эту часть со второй фразой в одно целое:

Пропуски фраз и групп слов, строк связаны обычно с наличием повторяющегося слова. Выпадение в процессе набора целых строк чаще всего вызывается тем, что соседние строки кончаются (или начинаются) одинаковыми словами.

Видимо, машинистка, перепечатывая автору рукопись, не разобралась в авторских знаках препинания (или вынуждена была расставлять их сама) и поставила запятую (вместо точки) перед словом выпадение, а затем поправила "описавшегося" автора - изменила падеж этого слова (выпадение - выпадением), чтобы свести концы с концами. И точка перед оборотом чаще всего - это, скорее всего, тоже результат "творческого" прочтения текста машинисткой. Бегло просматривая машинопись, автор не заметил смысловых искажений, а редактор приступил к правке без достаточного анализа, не разобравшись в существе того, что хотел сказать автор.

Итак, точная поправка невозможна без точного диагноза "болезни" текста.

Второе условие - не начинать правку, не познакомившись с текстом в целом, и не задерживаться надолго на трудных местах. Преждевременная правка вредна тем, что редактор начинает углубляться в детали на этапе, когда общее понимание редактируемого текста еще не достигнуто. А не понимая, не видя целого, нельзя полноценно исправить деталь.

Кроме того, затратив много усилий и времени на уточнение какой-либо недостаточно четко выраженной мысли в начале текста, редактор может через несколько страниц неожиданно столкнуться с ясной авторской формулировкой той же мысли. Знай ее редактор, он не стал бы искать своих вариантов уточнения, прояснения мысли, но поздно... время и силы уже понапрасну потеряны.

Выправив не без труда фразы в части текста, изобиловавшей стилистическими или иными недочетами, редактор может позднее, познакомившись с текстом в целом, прийти к выводу, что эта так усердно выправленная им часть вообще не нужна. К чему были его старания?

Нет, редактор, который не хочет зряшных потерь времени и сил, не станет, раскрыв первую страницу рукописи, сразу же, с ходу вносить поправки. Он лишь пометит на поле места, требующие, на его взгляд, поправок.

Опытный редактор не будет также упорствовать, когда в тексте встретится очень трудное место, которое никак не поддается правке. Вместо того чтобы надолго застревать на нем, лучше, тщательно изучив его и пометив, двинуться дальше. Во-первых, решение может подсказать дальнейший текст. Во-вторых, особенности творческого мышления таковы, что если решение какой-либо задачи не находится, нужно дать ему созреть. Человек, добивающийся поставленной цели, продолжит поиск подсознательно и найдет решение. При этом он скорее достигнет цели, если не будет пытаться решать задачу только одним способом, а, столкнувшись с трудностью, попробует и другой, и совершенно неожиданный третий способ. Гибкость, эластичность мышления для редактора особенно благодатна. Жесткость, прямолинейность ведет в тупик или толкает на решение неверное.

Третье условие - правя, не выходить за пределы допустимого редакторского вмешательства в авторский текст. Если изменения, которые вносит редактор, вполне отвечают авторскому замыслу и служат тому, чтобы уточнить, прояснить его, редакторские действия можно признать правомерными, границ не преступающими. Если же мысль автора неверна, причем не из-за неудачного словесного выражения, а по самой сути своей, то редакторская замена ее какой-то другой, правильной мыслью недопустима. Подмена при правке одних мыслей другими, тем более противоположными,- это грубое нарушение авторского права.

Когда сознательно выдвигаемая автором точка зрения представляется редактору ошибочной, неверной, ему надо выступить с ее критикой, аргументированно опровергнуть ее, в крайнем случае отказаться от публикации произведения, но не подменять мыслей автора иными. Дело автора - пересмотреть свою точку зрения под критическими ударами редактора или отстоять ее в споре с ним.

Четвертое условие - вносить минимум поправок, стараясь как можно меньше отдаляться от авторского текста, и пользоваться для поправок авторскими речевыми средствами. Точный анализ текста, четко сформулированная причина его неудовлетворительности или недостаточного совершенства обычно и ведет к тому, что цели достигают небольшим числом поправок. Авторский текст не заменяют, а именно поправляют. Все же, когда, определив, что нужно сделать, чтобы устранить недочет, редактор ищет, как это сделать, установка на то, чтобы найти вариант, при котором авторский текст подвергся бы наименьшим изменениям, помогает соблюсти при правке наше условие.

Если вернуться к примеру с пропуском слов, фраз и строк (см. с. 307), то последний вариант правки достаточно наглядно демонстрирует поиск редактором варианта правки с наименьшим числом изменений в авторском тексте.

Вот другой пример. В тексте рукописи была фраза:

Правда, следует оговориться, что до автора и редактора корректура доходит в сравнительно "облагороженном" виде, так как значительная часть ошибок к этому времени уже замечена и исправлена, благодаря чему на их долю работы остается как будто меньше.

Редактор, прочитав ее, задумался: он ощутил ее излишнюю усложненность. Что делать? Как этого избежать? Он не схватился сразу править, а стал искать причину усложненности и, поразмыслив, решил, что все дело в подчинительных связях. Именно они утяжеляют фразу. Нельзя ли обойтись без них? Оказывается, если вычеркнуть так как и заменить благодаря чему союзом и, фраза не станет менее понятной, но читать ее будет куда легче:

Правда, следует оговориться, что до автора и редактора корректура доходит в сравнительно "облагороженном" виде: значительная часть ошибок к этому времени уже замечена и исправлена, и на долю автора и редактора работы остается как будто меньше.

Так двумя незначительными поправками, согласовав их с автором, редактор достиг цели.

Конечно, и в такой правке надо соблюдать величайшую осторожность. Если сложные фразы - в стиле автора, а не случайный недосмотр, упрощающая синтаксис поправка может внести в текст разлад.

Редактору в поисках формы поправки всегда надо мыслить в стиле каждого нового автора и каждого нового произведения, преодолевая свой собственный стиль, т. е. владеть своеобразным искусством перевоплощения.

Пятое условие - подвергать острой критике, ставить под сомнение собственные предложения и поправки. Опытный редактор всегда старается выдвинуть против своих поправок различные возражения, которые предположительно может использовать автор. Делать это нелегко. Но лишь подвергнутые такому испытанию замечания и поправки окажутся по-настоящему жизнеспособными и убедительными: внутренние споры заставят отказаться от замечаний и поправок слабых, недостаточно доказательных; в ходе этих споров неизбежно будут вырабатываться более веские для автора аргументы, уточняться поправки.

Редактору нельзя ни на минуту забывать важнейшей профессиональной заповеди: критиковать нужно не только авторский текст - критиковать нужно самого себя, свою критику авторского текста. Абсолютным в работе редактора должен быть только критический дух. Редактор лишь тогда станет мастером своего дела, когда критический дух пронижет все его действия.

Выполнить это условие помогают два технических приема, которые желательно превратить в навыки.

Первый такой прием - сопоставлять каждую исправленную (исправляемую) фразу с первоначальной, проверяя, не утратила ли она после редактирования каких-либо оттенков смысла, содержавшихся в ней ранее, не приобрела ли смысла, который автор в нее не вкладывал.

Второй прием - непременно прочитывать каждую исправленную (исправляемую) фразу в контексте, сопоставляя исправленный текст с окружающим - предшествующим и последующим. Во-первых, лексика и синтаксис каждой фразы должны быть увязаны с лексикой и синтаксисом предшествующих и последующих фраз (иначе возникнут грамматико-стилистические противоречия и неувязки). Во-вторых, каждая фраза - это элемент композиции текста, тесно связанный с другими такими же элементами, и ее нельзя рассматривать изолированно - вне структурно-композиционных связей: иначе их можно разрушить.

Когда редактор не сопоставляет исправленную фразу с первоначальной, он обречен на некритическое отношение к своей правке, он не в состоянии заметить неожиданных искажений смысла.

В одной рукописи автор утверждал:

Людям все труднее становится "угнаться" за постоянно возрастающим потоком информации.

Редактору фраза не понравилась. Он стал ее править: вычеркнул людям, а взамен "угнаться" поставил привычное следить. Получилось:

Все труднее становится следить за постоянно возрастающим потоком информации.

Редактор исправил фразу и двинулся дальше. Между тем надо было прежде сопоставить исправленную фразу с первоначальной, тогда бы он убедился, что по смыслу оба варианта не равнозначны.

В самом деле. Следить за возрастающим потоком информации - значит действовать с целью не пропустить чего-либо важного из напечатанного, а "угнаться" за возрастающим потоком информации - значит суметь прочитать, ухитриться усвоить все большее и большее число печатных страниц. Когда произведений печати выходит все больше и больше, трудно за ними уследить, но еще труднее прочитать все, что нужно. Таким образом, редактор, правя, исказил то, что хотел сказать автор.

По-видимому, редактора смутило известное противоречие между становится и "угнаться". Эти глаголы в самом деле сочетаются плохо: один выражает действие замирающее, другой - убыстряющееся. Однако путь, который выбрал редактор, чтобы преодолеть противоречие, оказался неверным. На такой путь его толкнула смутность ощущаемого недочета и стремление избежать непривычного, вогнать текст в русло устоявшихся сочетаний.

Было куда проще и точнее вычеркнуть необязательное здесь становится:

Все труднее "угнаться" за постоянно возрастающим потоком информации.

В рассмотренном примере, элементарном, но очень наглядном, сопоставлять исправленную фразу с первоначальной было легко. Но так бывает не всегда. Порой от редактора требуется очень тонкий и глубокий анализ, чтобы увидеть смысловые изменения, внесенные правкой.

Вот случай из практики. Автор написал:

В изучение понимания текста значительный вклад внес А. А. Смирнов. Он установил, что под влиянием задачи запомнить текст испытуемые старались также лучше понять его.

Редактору текст показался чрезмерно книжным, и он стал его упрощать и оживлять - решил избавиться от двух отглагольных существительных подряд в начале этого текста и убрать повторы, объединив обе фразы в одну. Сделал это он так:

Изучая процесс понимания текста, А. А. Смирнов установил, что, имея задачу запомнить текст, испытуемые старались также лучше понять его.

Нетрудно заметить, что установить - не то же самое, что внести значительный вклад. Но в этом не было бы большой беды. Беда в другом. По первоначальному варианту никак нельзя утверждать, что А. А. Смирнов изучал процесс понимания. Так могло быть, поскольку он внес вклад в изучение этого процесса, но так могло и не быть: ведь ученый способен внести вклад в изучение одного процесса, изучая совсем другой, который включает в себя первый. В нашем случае А. А. Смирнов как раз изучал не понимание, а запоминание. И в процессе изучения подметил приемы, применяемые испытуемыми для лучшего понимания текста, которое вело к запоминанию. Редактор мог этого не знать. Но, сопоставляя свой и авторский вариант текста, он обязан был заметить смысловую разницу между ними. А заметив, проверить, вправе ли он утверждать то, чего не было в авторском тексте.

Если первый прием помогает редактору избежать искажений авторского текста, то второй - чтение исправленной фразы в контексте - позволяет уйти от композиционно-стилистических изъянов (неудачных повторов слов, нарушения ритма изложения, потери переходов и т. д.), нередко вносимых правящим.

В зависимости от индивидуальных особенностей работы редактора, его склонностей, сопоставлять исправленную фразу с предшествующим и последующим текстом можно перед тем, как внеси правку, в момент правки, сразу после нее, наконец, после того как весь текст исправлен (сквозное чтение исправленного текста). Так или иначе редактор обязан помнить, что в тексте добросовестно поработавшего автора предложения и слова всегда подогнаны друг к другу и одно изменение часто не может не повлечь за собой других. Править без учета всех взаимосвязей - значит создавать возможность для новых ошибок. Покажем это на небольшом примере. В рукописи была фраза:

Читай так приведенную таблицу редактор книги, и ее бы не выпустили с опечаткой в данных за 1960 год.

Редактор заметил, что слово книга назойливо повторяется в предшествующем тексте, и решил заменить это слово словом справочник. Задумано - сделано:

Читай так приведенную таблицу редактор справочника, и ее бы не выпустили с опечаткой в данных за 1960 год.

Справочник взамен книги редактор поставил, а про местоимение ее (книгу) забыл. Вот и получилось, что не выпустили бы таблицу. А заметить это можно только при повторном чтении всей фразы. Редактор пренебрег разумным правилом и увидел ошибку лишь после вопроса вычитчика. А увидев, поспешил ее заменить местоимением его, не перечитывая фразы:

Читай так приведенную таблицу редактор справочника, и его бы не выпустили с опечаткой в данных за 1960 год.

Лишь в верстке редактор с удивлением понял, что в новом варианте фраза звучит двусмысленно: ведь в сочетании двух существительных редактор справочника ведущим является первое, и с ним местоимение его невольно связывается скорее, чем со вторым. Конечно, читатель разберется в отношениях, но зачем заставлять его попусту тратить время.

С учетом контекста можно было исправить:

Читай так приведенную таблицу редактор, и справочник не выпустили бы с опечаткой в данных за 1960 год.

Из последнего примера также видно, что оба приема рациональнее применять в ходе правки или даже до нее, мысленно сопоставляя правленый текст с авторским вариантом. Это требует большого мастерства, но избавляет и от ошибок и от дополнительной работы.

Последнее, шестое условие - согласовать все исправления с автором, внимательно прислушиваясь к его возражениям. Наши великие писатели, выступая в роли редактора, понимали глубокий смысл этого условия и соблюдали его неукоснительно.

А. М. Горький сообщал начинающей писательнице Л. А. Никифоровой:

"Вам посылаю рукопись на тот предмет, чтобы Вы просмотрели ее и, буде не согласны с моими мелкими поправками, - устранили их в корректуре" (Архив А. М. Горького, т. 6, с. 78-79).

М. Е. Салтыков-Щедрин писал Глебу Успенскому:

"Посылаю Вам корректуры Вашей статьи, которую только что сейчас прочитал. Убедительнейше прошу допустить те выпуски, которые я сделал. Статья Ваша произвела на меня тяжелое впечатление, и я серьезно начинаю думать, что Вы увлекаетесь идеалами Достоевского и Аксакова".

Разные случаи, но принцип один: любая редакторская правка - это лишь предложения для автора; настоящим правом изменять что-либо в тексте обладает только автор. Даже очень тонкий, очень деликатный редактор, случается, вносит поправки не вполне безупречные, субъективно пристрастные, а не объективно необходимые. Поэтому не согласовать поправки с автором было бы преступно по отношению к произведению.

В. В. Вересаев, столкнувшись со случаями редакторского произвола (о них можно прочитать в его статье "О художественных редакторах"; см. вып. 3 сборника "Редактор и книга"- М., "Искусство", 1962), стал делать на рукописях своих произведений такого рода предупреждающие надписи:

"Обязательное условие: никаких вставок и дополнений без согласия автора. В. Вересаев";

"Обязательное условие: сокращения, а тем более изменения - только с согласия автора. В. Вересаев".

Так-то это так, скажут многие редакторы, а что делать, если автор не соглашается с редактором, а последний продолжает считать, что действовал правильно. Ведь и автор может ошибаться.

Путь один - пытаться убедить автора в своей правоте. И обязательно продумывать, что заставляет автора так яростно противиться предложенной редактором поправке. Еще и еще раз сопоставить текст до правки и после нее. Еще и еще раз попытаться понять автора. Еще и еще раз подвергнуть придирчивой критике свои предложения и при малейшем сомнении в их обязательности решительно отказаться от них.

Если же, наоборот, новые доводы за поправку в процессе самокритики выкристаллизовались у редактора, надо попытаться, не настаивая на своей поправке, доказать автору, что в тексте изъян, и просить самого поискать способ устранить замеченный недостаток. В особо сложных случаях многое может дать редактору совет более опытного коллеги, или заведующего редакцией, или главного редактора.

Бережность, осторожность по отношению к автору и самокритичность нужны редактору не только потому, что автор - создатель духовной ценности. Бережность необходима еще и потому, что настойчивое и ложно обоснованное требование редактора, случается, автор принимает даже тогда, когда не вполне согласен с ним. Не все авторы обладают твердым, волевым характером, чтобы противостоять напору железно-настойчивых редакторов. И тогда нередко автор под нажимом редактора сам уродует свое произведение. Именно это произошло в случаях, описанных Б. Сарновым в статье "Разбойник Мерзавио и редактор" ("Редактор и книга", 1962, вып. 3, с. 31-36).

Человеку, способному воспринимать только свое собственное мнение, человеку, который не в состоянии критически осмыслить то, что он требует от автора, мыслящему грубо прямолинейно, не старающемуся понять автора, его возражения,- такому человеку работа редактора противопоказана. Его деятельность на редакторском поприще будет во многих случаях вредоносной.