Кавычки

Кавычки - знак функционально однозначный и достаточно определенный, хотя частные значения их разнообразны и многогранны.

Кавычками выделяются прежде всего цитаты, "чужая речь" или отдельные "чужие слова", включающиеся в повествование (в том числе прямая речь): Во многих письмах Гоголь прямо иронизирует над "страхами и ужасами России", стоявшей уже у порога катастрофы. "Слышу только о каких-то неизлечимых болезнях,- пишет он "губернаторше" [О. А. Смирновой],- и не знаю, кто чем болен..." "Все мысли твои направлены к тому, чтобы избежать чего-то угрожающего в будущем", - поучает он "близорукого приятеля", мечтающего о каких-то финансовых реформах (В. Короленко); При всей разности взглядов, интересов и характеров отношение к своему труду роднит всех творческих людей, в какой бы области искусства или науки они ни работали.

Менделеев: "В науке-то без великих трудов сделать ровно ничего нельзя".

Чайковский: "Вдохновение - это гостья, которая не любит посещать ленивых".

Репин: "Вдохновение - это награда за каторжный труд" (В. Кетлинская).

Кавычки при цитировании в таких случаях указывают на принадлежность суждений или отдельных слов и сочетаний слов другому автору.

Однако если цитируемые слова или строки (чаще всего стихотворные) выделяются самой позицией в тексте, то кавычки не используются (выделение уже состоялось иным способом). Так, не заключаются в кавычки строки, избранные в качестве эпиграфа, если фамилия автора помещена на другой строке и не заключена в скобки (располагается эпиграф в правой части страницы). Например, эпиграф к рассказу И. Ильфа и Е. Петрова "Здесь нагружают корабль":

Когда восходит луна, из зарослей 
выходят шакалы.

Стенли. "Как я нашел Ливингстона".

Стихотворные цитаты также не выделяются кавычками, так как они располагаются обособленно от авторского текста. Например, в пособии Ю. М. Лотмана "Анализ поэтического текста" читаем: ...Баратынский утверждает не только равнодушие природы, но и пошлость ее даже в таких высших, святых для романтика проявлениях, как буря, ураган или космическая катастрофа:

Вот буйственно несется ураган, 
И лес подъемлет говор шумной, 
И пенится, и ходит океан, 
И в берег бьет волной безумной; 
Так иногда толпы ленивый ум 
Из усыпления выводит 
Глас, пошлый глас, вещатель общих дум, 
И звучный отзыв в ней находит...

Если же стихотворная цитата позиционно не выделяется, т. е. включается в авторский текст как обычная чужая речь, она выделяется кавычками. Например: В "Евгении Онегине" А. Пушкин писал: "Но здесь с победою поздравим Татьяну милую мою, и в сторону свой путь направим, чтоб не забыть, о ком пою..."

Не выделяется кавычками чужая речь и при передаче диалога, если каждая реплика начинается с новой строки. Принцип здесь тот же - выделением служит позиционное расположение реплик (дополнительно, для указания на новую реплику, используется здесь знак тире). Ср., например, оформление прямой речи: В четыре часа утра два кулака застучали ко мне в окно. Я вскочил.... "Вставай, одевайся!"- кричало мне несколько голосов. Я наскоро оделся и вышел. "Знаешь, что случилось?"- сказали мне в один голос три офицера, пришедшие за мною; они были бледны, как смерть.

- Что?

- Вулич убит. Я остолбенел.

- Да, убит!- продолжали они:- Пойдем скорее.

- Да куда же?

- Дорогой узнаешь (М. Лермонтов).

Таким образом, поскольку кавычки имеют в качестве основной собственно выделительную функцию, возникает возможность при иных способах выделения (графического, позиционного и т. д.) опустить их как излишние. Особенно богат выделительными средствами печатный текст (в отличие от рукописного). Здесь используются курсив, разрядка, размер шрифта, отбивка и т. д., и потому кавычки сравнительно редки (они в какой-то степени загромождают текст и потому малоудобны). Во всех этих случаях требуется чисто формальное разграничение авторского повествования и включенных в него инородных элементов.

Но выделение может быть и иного плана: выделяемые кавычками слова хотя и принадлежат автору повествования, но употребляются им необычно, и эта необычность подчеркивается, чтобы она не ускользнула от читающего. Так, например, выделяется сознательно избранное автором иностилевое слово: ...Многие страницы английского классического романа "ломятся" от богатства вещного мира и сверкают этим богатством (М. Урнов) - разговорное ломятся в научном повествовании.

Кавычки приходят на помощь пишущему и при необходимости выделить малоупотребительные слова или слова в необычном значении: Правда, иногда (особенно в дождливое время) не слишком весело скитаться по проселочным дорогам, брать "целиком" (И. Тургенев); Поставщики материала на бумажные фабрики поручают закупку тряпья особенного рода людям, которые в иных уездах называются "орлами". Такой "орел" получает от купца рублей двести ассигнациями и отправляется на дорогу. Но, в противность благородной птице, от которой он получил свое имя, он не нападает открыто и смело, напротив: "орел" прибегает к хитрости и лукавству (И. Тургенев).

Выделяются также и слова, употребленные в ироническом значении: В четырех новеллах рассказывается о том, как некий Томас Ванделер, находившийся в Индии в рядах английских колониальных войск, оказывается владельцем необыкновенного алмаза кашгарского раджи. Загадка этого таинственного приобретения, щедрого подарка за "услуги", служит предметом недвусмысленных толков (М. Урнов) ... А вы знаете, что за горсть и что за ладонь у русского человека, особенно когда он "усердствует"! (И. Тургенев). Именно благодаря выделению в словах может усматриваться противоположный смысл: Но вот слава гениальных господ А, Б и В, наконец, забывается благодаря времени и резкой откровенности "прямой критики" (В. Белинский).

Автор может выделить кавычками слова для того, чтобы подчеркнуть необычность использования, например, терминологической лексики в неспециальном тексте: Смятенье чувств, "Мозаика", "Парабола" - такая в творчестве его пора была (М. Светлов).

Общая функция подчеркивания необычности, свойственная кавычкам, обнаруживается и в чисто грамматическом плане, когда, например, части речи, употребленные в предложении в несвойственной им роли, заключаются в кавычки: Это "если бы" сбылось; Постоянное "почему" начинало тяготить слух; Вот раздалося "ау!" вдалеке (Н. Некрасов); Доктор уходит, свеча тухнет, и опять слышится "бу-бу-бу-бу" (А. Чехов); Он по-русски говорил не всегда хорошо, и у него часто срывалось какое-нибудь "встренул" вместо "встретил" (К. Федин). Необычность грамматической функции подчеркивается кавычками и в таком случае: Громкое "Благодарствуйте, батюшка Алексей Степанович!" огласило поляну (С. Аксаков) - в качестве подлежащего выступает целое предложение.

Кавычки могут подчеркнуть двойной смысл в слове - обычный, общепринятый и условный, например, в следующем фразеологическом обороте: И так каждый день от "зари" до "зари". А "заря"- это особый военный артикул, исполнявшийся караулом на гауптвахте утром и вечером (В. Гиляровский).

На двойной смысл, рождающий подтекст, указывает выделение и в таком примере: Скажите мне: не чудеса ль в большой поэзии я вижу? Чем дальше он [Твардовский] уходит в "Даль", тем он читателю все ближе (М. Светлов).

Заострению внимания способствует выделение общеупотребительных слов, наделенных терминологическим или условным значением: ...Если вы хотите знать, что такое "мировой" поэт, возьмите Байрона хоть в прозаическом французском переводе и прочтите из него, что вам прежде попадется на глаза (В. Белинский).

Новообразования или, наоборот, устаревшие или устаревающие слова также допускают выделение: На модном слове "идеал" тихонько Ленский задремал (А. Пушкин).

Акцентирующая роль кавычек наглядно выявляется в следующем отрывке из воспоминаний А. Мачерета о Юрии Олеше, где одни и те же слова употребляются по ходу изложения то в кавычках, то без них (текст этот как бы обнажает сам процесс появления у слов необычности значения):

По счастью, как ни невероятно далек был уровень моей рукописи от эстетических требований Олеши, он увидел в ней хотя и неудачную, но честную попытку возвысить голос гнева и протеста, рассказав с экрана о чудовищной сущности нацизма и геройства его противников и жертв. Начав с решительного отказа, Олеша под натиском моих энергичных доводов дал согласие, как он выразился, "отредактировать" рукопись. Сначала лицо у меня вытянулось: не о том я мечтал - в глубине души я надеялся, что уговорю Олешу написать для меня новый вариант сценария. Но, сообразив, какого "редактора" обретаю, приободрился.

Было решено, что моя рукопись будет принята за черновую основу.

- За рабочую гипотезу,- резюмировал я.

Это была моя первая оплошность. Олеша приумолк. Я почувствовал, что сделал ложный шаг, но совершенно не понимал, в чем он заключался.

Разговор продолжался. И тут мной была допущена вторая оплошность.

- Да, да...- сказал я,- сейчас сценарий очень фрагментарен. Надо кон-центрировать обстоятельства вокруг главной коллизии...

Я осекся. Олеша смотрел на меня изумленно и осуждающе. Я почувствовал, что краснею, хотя все еще не понимал, в чем состоит моя вина.

- И давайте, Мачик, условимся,- сказал Олеша, как бы продолжая разговор,- на вас будет лежать конструирование хрии и синопсиса. Согласны?

Вот оно в чем дело! Все прояснилось: мои "тенденции", "фрагментарность", "коллизии", "рабочая гипотеза" не прошли даром - "синопсис" и "хрия" были отмщением, Юрий Карлович терпеть не мог демонстративного наукообразия.

(Из книги "Воспоминания о Юрии Олеше".)

Интересно, что в другом отрывке из той же книги (воспоминание Л. Славина) зафиксирован и процесс раскавычивания слов. Вот этот текст:

В двадцатых годах мы всей бражкой работали в газете "Гудок". Мы были доверху набиты железнодорожными терминами. Олеша даже в псевдоним себе избрал название слесарного инструмента - "Зубило". Он писал острые стихотворные фельетоны.

(Замечу кстати, что и в дальнейшем Олеша, которого временами пытались изобразить оторванным от жизни мечтателем, всегда тематически оставался в русле современности. Почти все его произведения - о современной ему действительности. Даже "Три толстяка" в сказочной форме разрабатывают наиболее жгучую социальную проблему нашего времени. В сущности, всю жизнь Олеша продолжал линию Зубила в высоком плане.)

Вскоре имя Зубило стало знаменитым. Он получал сотни писем. Появились даже самозванцы - лже-Зубилы. Олеша-Зубило собирал на своих выступлениях огромные аудитории.

Наконец, кавычки служат средством выделения всевозможных названий - орденов и медалей, литературных произведений, газет, журналов; предприятий, организаций; фабричных марок машин, производственных изделий (номенклатурных наименований); сортов растений, семян и т. д.

Вот некоторые примеры: Как на "Вишневый сад" на Таганке, так в свое время с опаской я шел смотреть "На дне" в "Современнике" и "Ромео и Джульетту" в театре на Малой Бронной, и также внутренне принял их как спектакли, обогатившие меня, расширившие мое понимание этих пьес (В. Розов); На груди у Василия Петровича был пришпилен революционно-траурный черно-красный бант, и когда вокруг него запели "Вы жертвою пали", он решительным тенором стал подтягивать (В. Катаев); На столе у каждого такого молодого человека, наряду с портретом автора "Ревизора" и "Мертвых душ", можно было найти письмо Белинского к автору "Переписки" (В. Короленко).

Трудности, возникающие при выделении ряда названий, вызваны тем, что некоторые из них, при особых условиях употребления, не выделяются кавычками. Такие случаи обычно подробно оговариваются в справочниках по пунктуации. Например, названия орденов, синтаксически не сочетающиеся со словом орден, выделяются (орден "Знак Почета"), а синтаксически сочетающиеся с ним,- не выделяются (орден Красного Знамени) и т. д.

Интересное сочетание наименований дано в следующем тексте, где наглядно проявляются все закономерности употребления кавычек.

Автоматика

Мы живем в век автоматов и автоматики, и поэтому многим кажется, что эти слова - неологизмы, что новый термин появился на базе древнегреческих "аутос" (сам) и "матос" (действие, усиление).

Как бы не так! В русский язык слово "автомат" вошло из французского и впервые зарегистрировано в 1803 году в словаре Яновского. Там же и приведен термин "автоматический" от французского automatique.

Намного позже в "Словаре Академии наук" (1891 г.) появляется слово "автоматизм", а его синонима "автоматика" нет даже в "Толковом словаре" Ушакова (1935 г.). Зато там фигурирует "автоматизация" и "автоматизировать".

В 1952 году в США возникло понятие "automation" (автомация), и началась, как часто бывает, борьба с его синонимом "автоматизация".

В заключение позволим себе немного пофантазировать. Представим, к нам прибыл на "машине времени" какой-нибудь древний грек. И вот что интересно - услышав или прочитав термин "автомат", понял бы он сие древнегреческое слово? Едва ли, ибо оно имело в ту далекую эпоху иное значение - добровольный, случайный, естественный. Об этом метко пишет Лев Успенский в своей замечательной книге по этимологии "Почему не иначе?" (1967 г.): "У древних греков "аутоматос" могло означать все, что само по себе происходит: "танатос аутоматос" у них значило не "автоматическая", а "естественная" (ненасильственная) смерть".

("Техника - молодежи", 1973, № 1.)

Таким образом, условия употребления кавычек, как знака с выделительной функцией, объединяются в следующие группы: это, во-первых, "чужая речь" - от отдельного слова, включенного непосредственно в авторский текст, до пространных цитат И собственно прямой речи; во-вторых, необычно употребленные слова - в несвойственном им значении, малоупотребительные, заключающие в себе условный или иронический смысл, имеющие иностилевую закрепленность и т. д.; в-третьих - всевозможные названия.