3. Язык в составе формы единой культуры будущего

Культура будущего человечества, преодолеющего свою извечную раздробленность и разобщенность, будет единой не только по содержанию, но и по форме, с одним общим языком^*. В принципе это, кажется, не вызывает возражений.

^* (И. Сталин. Сочинения, т. 12, стр. 369.)

Однако здесь еще далеко не все ясно. Неясен, в частности, вопрос, что же такое форма культуры. В нашей социологической литературе форма культуры (имеется в виду культура духовная) зачастую приравнивается к языку. Широким признанием пользуется формулировка: "Национальный язык есть форма национальной культуры"^*. Иногда это утверждение принимается неполностью. Например, в статье Н. Гаджиева "Культуры социалистических наций, их настоящее и будущее" утверждается, что отличительным признаком национальной формы социалистических культур, единых по содержанию, является и, "видимо, долгое время останется национальный язык"^**. Но сводится ли форма культуры - духовной культуры - к языку?

^* (И. Сталин. Марксизм и вопросы языкознания. М., Госполитиздат, 1951, стр. 21.)

^** (Н. Гаджиев. Культуры социалистических наций, их настоящее и будущее. - "Коммунист", 1962, № 1, стр. 66-67.)

А. Е. Мординов в монографии "О социалистическом содержании и национальной форме советской культуры" пишет, что форма культуры - "это прежде всего и главным образом национальный язык". А что же "не прежде всего" и "не главным образом" входит в понятие формы духовной культуры? А. Е. Мординов отвечает на это так: "Элементом национальной формы культуры является также отражение в культуре народа его национального быта, территории и географической среды, в которой он оформился, живет и развивается, его психического склада или национального характера"^*. Это недостаточно ясно. Разве быт народа, географическая среда, в которой он живет, его психический склад, характер не отражаются в содержании культуры, в частности в произведениях художественной литературы?

^* (А. Е. Мординов. О социалистическом содержании и национальной форме культуры. М., Госполитиздат, 1959, стр. 216, 218.)

Вопрос о том, что же, помимо языка, входит в понятие формы культуры, не так давно правомерно задал на страницах "Литературной газеты" Н. Джусойты. Он недоумевал: язык, конечно, входит в понятие формы культуры, "но что же делать с музыкой, живописью, скульптурой, архитектурой? Ведь эти же искусства имеют дело с иным - неязыковым - материалом!"^*. Однако поднятый в газете литераторов вопрос так и не прояснился тогда.

^* (Н. Джусойты. Авторитетна только истина. - "Лит. газета", 16 января 1965 г.)

Насколько он еще дискуссионен, показывает недавнее выступление в печати В. А. Аврорина. Он выступил не только против сведения формы культуры к языку, но и против включения понятия языка в понятие формы культуры. Отмечая в статье "Язык и культура"^*, что формула "язык есть форма культуры" (или "национальный язык есть форма национальной культуры") продолжает сохраняться в советских общественных науках, он решительно возражает против такого понимания формы культуры.

^* (В. А. Аврорин. Язык и культура. - Сб. "Теоретические проблемы советского языкознания". М., Изд-во АН СССР, 1964, стр. 114-119.)

"Язык - не форма, а средство выражения и передачи мыслей, - утверждает В. А. Аврорин. - Равным образом он не является и формой культуры, а служит одним из средств, с помощью которых может быть выражено содержание культуры". Но если понятие языка не входит в понятие формы культуры, что же в таком случае представляет собой форма культуры? В. А. Аврорин в качестве "национальных форм" культуры называет "формы взаимоотношений между членами семьи, свадебные и другие семейные обычаи, меры поощрения и осуждения, разные жанры литературы и других видов искусства и т. д." Исключив язык из формы культуры, он сводит ее к бытовым явлениям и жанрам!

Противопоставление "формы выражения" и "средства выражения" одного и того же содержания спорно. Термин форма многозначим. В слове форма некоторые философы насчитывают до полутора десятка значений. Одно из них в термине-словосочетании форма культуры более или менее совпадает со значением термина средство выражения. Если язык лишь одно из средств выражения содержания культуры, то есть, следовательно, и какие-то другие такие средства, какие именно - В. А. Аврорин не поясняет.

В доказательство своего положения он выдвигает такой аргумент: "Язык, так же как и культура, имеет и свою форму и свое содержание. Но содержанием языка являются вовсе не те идеи и мысли, которые с его помощью получают возможность материального воплощения и обмена между людьми, а совокупность заключенных в элементах языка лексических и грамматических значений". Это, бесспорно, так. Только это вовсе не подтверждает выдвинутое в статье "Языки культура" положение.

Слова имеют содержание сами по себе, безотносительно к содержанию культуры или отдельным ее проявлениям, словесно выраженным. Но они могут выражать и определенные "политические, философские, научные взгляды и идеи, художественные вкусы, нормы морали..."^*, как определяет Аврорин содержание культуры. Слова выражают все, что составляет содержание любой культуры, как революционной, пролетарской, так и реакционной, буржуазной. Слова в толковом словаре и словарях терминологических представляют собой форму языка, а толкование их, определения выражаемых ими понятий - содержание языка. Когда же слова используются как средство для написания, например, трактата или романа, лекции или стихотворения, они в той или иной совокупности, в том или ином подборе, порядке становятся формой культуры - культуры, выражаемой словесно. Но содержание культуры выражается не только словесно.

^* (В. А. Аврорин. Язык и культура. - Сб. "Теоретические проблемы советского языкознания". М., Изд-во АН СССР, 1964, стр. 114-119.)

Возможно понимание формы культуры как той внешней стороны культуры, которая доносит до нас ее содержание, воздействуя на сознание через органы зрения и слуха.

Само понятие термина культура как сокращенной формы термина духовная культура понимается и толкуется по-разному, то более, то менее широко. Нередко из него исключают понятие науки, утверждают, что наука интернациональна, общечеловечна, а культура - национальна и всегда такой останется (так полагал, например, известный американский ученый Р. Оппенгеймер). В более широком значении этот термин охватывает, помимо литературы и искусства, и науку. В этом значении термин культура и употребляется здесь. И под культурой мы будем иметь в виду не только духовную культуру, выражаемую средствами языка или музыки, но в какой-то мере и культуру материальную: ведь в некоторых видах искусства, как скульптура или архитектура, она участвует испокон веков.

Явления культуры (в основном литературу, включая научную, и искусство) можно подразделить по характеру их восприятия на зрительные, слуховые и зрительно-слуховые. Они воспринимаются либо прямо, непосредственно, либо косвенно, опосредствованно. Средства прямого воздействия - звуки, движения, краски, линии, формы; средство косвенного воздействия - язык, слова. Не вид написанных или напечатанных слов и не их звучание само по себе производят на нас впечатление, а то, что они выражают (хотя графическая и звуковая формы слов свое значение все же имеют). Прямое воздействие оказывает музыка и танцы, живопись, скульптура, архитектура, орнамент и проч. Косвенное воздействие оказывают все виды литературы. Некоторые явления культуры - пение, театр, кино - сочетают элементы прямого и косвенного воздействия, т. е. входят и в область искусства и в область художественной литературы.

Таким образом, форму культуры составляют неязыковые и языковые элементы. Языковую часть можно было бы определить как открыто-закрытую (для восприятия): она либо открыта для понимающих язык, либо закрыта для тех, кто языка не понимает. Соотношения языковых и неязыковых элементов в различных явлениях культуры различны.

Национальные языки ограничивают возможности познания национальных культур иноязычными людьми. Неязыковые же элементы форм культуры - звуки музыки, движения в танце, краски костюмов, картин, узоров, линии орнаментов, скульптур, зданий - общедоступны для восприятия, и потому нет исторической необходимости в том, чтобы в условиях всемирного социализма, перерастающего в коммунизм, все эти элементы - при условии сохранения ими общечеловеческого содержания - отмирали, стирались, уступали место единообразию.

Когда мы говорим о единой и по содержанию и по форме культуре коммунистического будущего, мы должны иметь в виду две стороны этой формы - языковую и неязыковую. Общечеловеческая культура коммунизма будет единой не только по содержанию, но и по языку. Неязыковые же национальные, этнические элементы, надо полагать, останутся, поскольку они не мешают, не препятствуют восприятию и пониманию явлений культуры. Более того: именно они обеспечат многообразие в единстве. Они сохранят исторически сложившееся своеобразие искусства и отчасти быта народов, местный колорит. Нельзя мыслить культуру коммунизма как такую, в которой нивелирующая тенденция распространится на все и полностью растворит историческое и географически-климатическое своеобразие условий жизни, быта и культуры народов.