Н

Что можно сказать о букве Н, кроме того, что это 14-я буква русской гражданской азбуки, выражающая звонкий носовой звук и передне-, и средне-, и заднеязычного образования?

Этот звук бывает у нас и твердым и мягким, как почти все русские согласные. Сравните: "нос" - "нёс", "набат" - "няня", "нуль" - "ню".

Не так легко подобрать такую же пару - пример с "нэ-не". В моем детстве произношение такого "нэ" было как бы условным значком, обнаруживавшим интеллигента. Меня учили говорить "капитан Нэмо", а некоторые мальчики читали это имя как "капитан Немо", точно он был "немым". Помните чеховское "tuus frateгъ"? С тем же успехом можно написать тут "капитан Немо"...

В русском языке надо отличить не только "н" от "нь", но еще показать, следует ли за этим мягким "н" обычный или йотированный гласный. Именно поэтому мы пишем имя немецкого города - НЮрнберг, а английского порта - НЬюкасл.

В других языках мягкость "н" выражается по-разному: и всякими условными значками, и сопровождением других букв. У венгров роль нашего мягкого знака играет буква Y; мягкое "н" пишется как NY. Слово nyafka, например, значит "плаксивый", а произносится не "ниафка", а "няфка". Таким образом, в венгерском варианте латиницы буквы Y вообще нет: она рассматривается только как знак мягкости при согласных.

Испанское правописание пошло по другому пути. У них есть две буквы - "эне", означающая твердый "н", и "энье" для смягченного "н".

Поляки действуют подобно испанцам: обычная N у них означает твердый звук "н", а с диакритическим клинышком над ним - n, как бы "польское энье" - произносится как "нь".

Наше Н, оказываясь перед Е, И, Ё, Ю, Я, приобретает значение мягкого звука; перед ними ему Ь не нужен. Появляясь же, он указывает не на мягкость, а на йотацию: "семя" - "семья". Польский язык не знает таких пар букв, как наши А-Я, О-Ё.

Казалось бы, тут и пустить в ход n. Но польское правописание идет по другому пути: помещает между N и следующей буквой букву I.

А для чего же тогда буква n? Она бывает нужна либо в середине слов, перед согласными - banka - банька, либо же на концах слов - kon - конь.

Вот целая цепочка: konik - kon - koniarz (конек, конь, конюх) - всюду мягкость "н" показана по-своему.

Который же из перечисленных способов выражать мягкость и твердость "н" наиболее удачен? Вероятно, никакой. Все по-своему хороши, и у каждого есть свои недостатки.

Читатель может спросить: а почему создалось такое странное соотношение формы между латинской буквой N и русской Н? Кое-что я уже говорил об этом, рассматривая букву И, напоминающую зеркальное отражение N. Многое из того, что определило выбор начертаний для отдельных букв и западных и нашей азбуки, уже немыслимо сейчас восстановить. Не всегда можно разгадать древних алфавитистов: ведь они руководствовались не принципами нашей современной науки. И тем не менее...

До начала книгопечатания форма каждого письменного знака зависела от личных вкусов и способностей переписчика. Соблюдая моду, все они придавали буквам все новые и новые начертания.

Палеографы поставили себе на службу эту изменчивость почерков и довольно точно приурочивают тексты по начертаниям букв к тому или другому веку, а то и меньшему периоду.

Так вот, по их разысканиям примерно с XIV века косая соединительная черта буквы N начинает все явственней приближаться к горизонтали. В результате Н, раньше походившее на "и оборотное", стало все ближе напоминать заглавный вариант греческой "эты" (она же "ита"), имевшей в классическом письме начертание Н.

В Древней Греции знак "эта" выражал не только "э" или "и", но также и эти звуки со своеобразным "придыханием": "хэ", "хи".

Мы, составляя славянскую азбуку, превратили греческое Н в свое "эн". Западные же народы, отправляясь от таких начертаний, как Hλios - "гелиос" - солнце, сохранили за латинским Н значение "ха", "аш", "эч", часто выступающих как придыхание.

Вот так в результате действий отнюдь не единовременных и не единоличных возник парадокс: русская буква Н по форме совпала с Н латиницы, выражающей совсем иной звук. А русская буква И стала как вывернутое наизнанку N.