Н. А. Добролюбов
О БОГАТСТВЕ И ВЫРАЗИТЕЛЬНОСТИ РУССКОГО ЯЗЫКА
Наш русский язык, более всех новых, может быть, способен приблизиться к языкам классическим по своему богатству, силе, свободе расположения, обилию форм. Но чтобы воспользоваться всеми его сокровищами, нужно хорошо знать его, нужно уметь владеть им.
* (Н. А. Добролюбов. Полное собрание сочинений в шести томах под редакцией П. И. Лебедева-Полянского. ГИХЛ., 1934-1941.
В дальнейшем цитируем только по этому изданию.)
...действительно, ни один из европейских языков не сохранил всего богатства флексий столько, как русский...
ЯЗЫК УСТНОГО НАРОДНОГО ТВОРЧЕСТВА
...народные пословицы, поговорки, притчи, загадки, заговоры, заклятия, причитанья, присловья <...> служат отражением народного ума, характера, верований, воззрений на природу, и в них <...> находим проявление поэтического гения языка.
Имея намерение собирать только поэтические особенности языка, я не должен, следовательно, касаться ни лингвистических особенностей в народной поэзии, ни исторического элемента, ни народной философии с различными отраслями знаний... Но - развитие языка так тесно связано с развитием народа, в народной поэзии так многое зависит от степени силы и изобразитель-кости языка, что во многих местах необходимы будут замечания, Н А. Добролюбов. Полное собрание сочинений в шести томах под редакцией П. И. Лебедева-Полянского. ГИХЛ., 1934 - 1941. В дальнейшем цитируем только по этому изданию, относящиеся чисто к истории языка... С другой стороны - на язык так много ложится черт истории и быта народного, произведения народной словесности заключают в себе столько исторических преданий, в них так отражается миросозерцание народа, его быт, степень его образованности, что необходимо будет касаться и этих предметов, насколько они выразились в народной словесности.
С течением времени - понятия изменились, верования утратились, первоначальное впечатление забыто народом; но язык все еще продолжает хранить в себе память о всем этом, то восстано-вляя потерянное значение в постоянном эпитете, то производя от древнего новые слова с подобным значением, то сохраняя самые слова, служившие названием какого-либо предмета в древности...
В простом слове язык отличается своею простотою и непринужденностью, в противоположность книжной искусственности. В словосочинении и особенно в словорасположении здесь гораздо более свободы, нет того старания стиснуть речь в длинный, связный период, как было в книжной литературе. Повествование идет стройно, спокойно, связь поддерживается союзами, но везде мысль выражается полными предложениями: все сокращения, в роде деепричастий, самостоятельных падежей и т. п. избегаются. Даже причастия большею частью заменяются глаголами с местоимением или союзом. В построении речи замечаем более естественности и ясности: редки вводные предложения, вставляемые для пояснения, - редко отделение определяющих слов от определяемых и зависящих от управляющих. В речи философской господствует та же простота и краткость предложений. Народная мудрость высказывается обыкновенно афористически, и никогда не прибегает к форме силлогизма, столь любимой книжниками. В ее речи замечаем также более живости и образности, нередко она выражает свою мысль намеком или удачным прино-ровлением. Самые отвлеченные понятия обрисовываются нередко по впечатлению и представляются в образе. Заимствование слов из других языков весьма слабое, и почти невозможно встретить в народном языке бессмысленный перевод иностранных слов буквально...
Народная поэзия не стеснялась правилами школьных реторик и пиитик о высоком слоге, для нее все слова были хороши, только бы они точно и ясно обозначали предмет <...> Она не боялась называть предмет своим именем; и потому в ней находим множество названий таких предметов, о которых в книгах даже совсем никогда не говорится, из опасения употребить неприличное выражение <...> Подбор слов также имеет здесь свои особенности, происходящие опять от той же безыскусственности и стремления к изобразительности и живости впечатления. 1854. Замечания о слоге и мерности народного языка.
ЯЗЫК И ЛИТЕРАТУРА
ОБ ОБЩЕНАРОДНЫХ ОСНОВАХ ЯЗЫКА ПИСАТЕЛЕЙ-РЕАЛИСТОВ
Говоря о домашних влияниях на Пушкина, нельзя умолчать о няне его, Арине Родионовне. Она была для своего питомца представительницею русской народности: она ему передавала волшебные сказания русской старины, знакомила его с русской речью, внушала ему народные чувства и воззрения <...> Но особенно занимало его в то время наблюдение над языком и нравами народа. Он переодетый ходил даже по базарам псковским для изучения живой народной речи. Кроме того, он собирал тогда народные песни и записывал сказки, которые сказывала ему няня Арина Родионовна <...>
В его стихах впервые сказалась нам живая русская речь, впервые открылся нам действительный русский мир.
Язык Кольцова совершенно простой, народный. Редко-редко можно встретить в его стихах книжное выражение, да и то большею частию в слабых его пьесах, которые писал он правильным, метрическим размером в первое время своей поэтической деятельности. Выражения народные встречаются у него часто; но формы везде почти правильные, принятые в литературе.
...Всеми замечена (хотя и не всеми отдана ей должная справедливость) меткость и верность народного языка в комедиях Островского.
Рассказ Марка Вовчка "Заря" отличается обыкновенными достоинствами этого автора: теплым сочувствием к народу, знанием языка и быта.
ЗА ПРОСТОТУ И ЯСНОСТЬ ПОЭТИЧЕСКОГО ЯЗЫКА
С поэтическим воображением автор <...> должен соединять философское мышление и психологическую наблюдательность. Не говорим уже о достоинствах изложения, которое должно быть не только правильно, легко, но и изящно.
До сих пор весьма мало обращали внимания на одну особенность графа Соллогуба, в этом отношении равняющую era чуть ли не с самим Марлинским, - на его блистательное красноречие в описаниях и разговорах действующих лиц <...> А как говорят герои и героини рассказов графа Соллогуба, - светские люди большого света! Боже мой, как они говорят! хоть сейчас отправьте их на состязание с любым членом парламента! И что всего замечательнее - каждый из героев, принимаясь говорить, делается сам не свой. Он уже не помнит, что он, где он, с кем он, забывает и свой характер, и степень своего образования, и свои убеждения. Входя в пафос красноречия, он уже как будто не сам говорит, - просто
Каким-то демоном внушаем...
И как красноречиво и длинно! В продолжение каждого из спичей этих героев можно порядочно выспаться... Право...
Уверяют, что г. Бенедиктов стал прост и естествен в своих новейших стихотворениях; а мы, напротив, утверждаем, что он до сих пор сохранил свою прежнюю манеру и что гиперболическая изысканность фраз и ныне отличает его стих по-прежнему <…> Поэт говорит, что Шекспир своими созданиями боет его и, ударом сплеча, возводит в рыцари и, обвивши его молнией, благородит просторожденца. Неужели это простое и естественное выражение мысли? <…> Да вы, может быть, думаете, что мы нарочно выдумали, будто Шекспир прибил г. Бенедиктова и таким образом возвел в рыцари? Вот вам собственные стихи вашего поэта ("Нов. стих.", стр. 80):
Он бьет, и я, приняв удар, Ударом тем не опозорен, Зане удар тот - божий дар. Когда пред вещим на колени Я становлюсь, чело склоня, Он, став на горние ступени И молнией обвив меня, Просторожденца благородит, Раба подъемлет и сплеча Плебея в рыцари возводит Ударом божьего меча.
...в стихотворениях беспрестанно то поэт желает, чтобы ему кто-нибудь дружбу бросил в окошко (стр. 134), то он ярким взглядом брызнет (стр. 109), то небо к нему нагнулось, подошло и просится в окно (стр. 139), и т. п. Изобразительность великолепная!
Г-жа Жадовская дорожит своими грустными воспоминаниями; тяжелые чувства сердца, действительно, составляют для нее святыню, которую она боится осквернить напыщенной фразой, ложным эффектом <...>
Читатели заметят в <...> стихотворении ту, подходящую к прозе, простоту выражения, которая составляет особенность стиха г-жи Жадовской. Перечтите описание приближения бури: тут нет живописных выражений, в роде тех, которыми приобрели себе славу некоторые из наших поэтов. Нет тут ни "дымящихся небес", ни "молнии бразды, рассыпающейся огнем пурпурным по тучам бурным", ни "клубящейся мглы", - все совершенно просто. При переложении этого описания в прозу не было бы надобности изменять ни одного выражения. Нам это кажется большим достоинством...
Везде, где хочет он поидеальничать, где пускается в оптимизм, выражает юношеские надежды и желания, - везде впадает он в риторику, в звонкие фразы, вычурные сравнения, самый стих становится как-то мягок и вял.
К старой же, а если не к старой, то уж и не к молодой редакции нужно отнести стихотворение г. Хомякова "Благочестивому Меценату". Это стихотворение обращено к какому-то мудрому другу, который с прибрежья царственной Невы кротко обращает очи на темные главы г. Хомякова и его друзей. Этот друг испил до дна кубок, ленивой роскоши, но под час поощряет их на подвиг речами небрюзгливой ласки. За круговой чашей он хвалит их строгий пост и простой быт плебейской веры. За эти качества г. Хомяков просит его принять привет от темной черни людей, им взысканных, и приношения скромной дани благодарственных речей их. В заключение поэт желает, чтобы крылья бури не смущали лазури безоблачных высот Мецената, чтобы мысль не тяготила его главы железною рукою и чтобы вечно цвел весною румяный пух ланит его.
Счастлив будет тот, кто поймет, что означает это стихотворение, так явно презирающее здравый смысл и всякую толковость в выражении мысли. Признаемся, мы не добились такого счастия: мы не могли понять, как это пух может цвести, мысль - тяготить главу железною рукою, крылья - смущать высоту и лазурь и т. п.
Говоря о любви, г. Бешенцов постоянно упоминает о каком-то таинственном фиале, придающем его речи особенную образность и силу. В послании Н. А. З., в котором поэт желает найти его на берегах Рейна
С швейцаркой молодой, В объятьях неги безмятежной, -
в этом послании он советует, между прочим, своему приятелю:
В другом стихотворении поэт употребляет слово фиал, уже говоря о своей собственной любви; но к удивлению нашему, он не изливает, а сам пьет этот фиал...
Но еще более удивились мы, встретив у г. Бешенцова фиал совершенно в особом значении, в стихотворении "Экспромт"<...> Здесь поэт называет фиалом какую-то деву:
Когда бы ты, души моей фиал, Меня своим на веки назвала...
Впрочем, и это ничего: все-таки выходит одно и то же - любовь к прекрасному полу...
...г. Орест Миллер поведет вас дальше, укажет на великое переселение народов, на Крестовые походы, и заключит, что все это произошло для того, чтоб произвести поэзию, смешанную из разных элементов, но "общую всей Европе". Правда, наивно замечает он при этом, "единство ее было единство смеси (?), но это была уже переходная ступень к поэзии органически единой, к общечеловеческой поэзии христианства" (стр. 97 - 98) <…> Единство смеси! За эту фразу г. Орест Миллер не умрет в летописях русского языка... Пред этим единством смеси совершенно стирается знаменитая некогда фраза об энергии слабости...
Чувствовать наслаждение прекрасным видом, свежим весенним утром, вечерней прогулкой вдвоем и пр. и пр. могут очень многие; но немногие умеют эти впечатления поймать в душе своей и выразить так, чтобы дать их и другим почувствовать. В этом-то уменьи овладеть внешним впечатлением и воспроизвести его в звуках - и состоит существенная сила лирического таланта. Поэтому стремление к изящному, точному и полному выражению чувства необходимо является в душе поэта в самую минуту создания; он не остается удовлетворенным, ежели его стих вял, растянут, неопределен, словом - если плохо выражает то, что хотел поэт выразить.
ПРОТИВ АРИСТОКРАТИЧЕСКОГО ЖАРГОНА
..."Собеседник" не оставляет в покое и писак, которые пускались в литературу, особенно тех, которые писали по-русски французским складом <…> За это особенно нападает "Собеседник", и дело это, действительно, было важно для литературы. Даже Карамзин жаловался, как известно, на то, что русскому писателю негде взять образца для своего языка, потому что все образованные люди говорят по-французски. Обычай этот, усиливаемый французским воспитанием, и, в свою очередь, поддерживавший его жалкое влияние, был особенно распространен в то время, и нельзя не отдать должной справедливости издателям "Собеседника" за старание противодействовать этому злу.
"...объяснение русских названий соответствующими им названиями на языках немецком и французском едва ли не излишне, если не для всех, то по крайней мере для большинства русских читателей.
...у нас язык литературы - собственно не русский, и через сто лет над нами, конечно, будут так же смеяться, как мы теперь смеемся над языком ассамблей петровского времени. Но у нас бестолковая смесь пяти языков организовалась довольно скоро и составила то, что мы теперь называем языком образованного общества.
О РЕЧЕВОЙ ХАРАКТЕРИСТИКЕ ГЕРОЯ
...надо быть слишком наивным и несведущим, чтобы серьезно и пространно, с доказательствами, выписками и примерами разбирать эстетическое значение романа, который даже в изложении своем обнаруживает отсутствие претензий на художественное значение. Во всем романе действующие лица говорят, как автор; они употребляют его любимые слова, его обороты; у них такой же склад фразы... Начиная с того, что все лица называют друг друга непременно голубчиком (исключая, может быть, князя), и оканчивая тем, что они все любят вертеться на одном и том же слове и тянуть фразу, как сам автор, - во всем виден сам сочинитель, а не лицо, которое говорило бы от себя.
О ЯЗЫКЕ ЛИТЕРАТУРЫ ДЛЯ ДЕТЕЙ
"Сборник" этот издан редакциею "Подснежника". Нельзя не похвалить его за удачный выбор прозаических статей. Здесь помещены: несколько глав из "Истории моего детства", графа Л. Н. Толстого; "Бежин луг", И. С. Тургенева; несколько отрывков из Путешествия И. А. Гончарова, и отрывок из повести "Антон-Горемыка", Д. В. Григоровича. Кроме прекрасного и вполне доступного детям содержания, эти произведения могут быть весьма полезны для детей, как образчики изящного изложения. До сих пор дети у нас должны довольствоваться слогом князя Одоевского и некоторых других новейших писателей, удостоенных чести попасть в хрестоматию г. Галахова при всех ее многочисленных изданиях. Надобно же детям познакомиться и с тем, как пишут гг. Тургенев, Гончаров и проч.
О ТРЕБОВАНИЯХ К ЯЗЫКУ ПЕРЕВОДА
Вместе с тем переводчик классического произведения должен быть и ученый. Он близко должен быть знаком с древним бытом, с древними нравами, со всей словесностью древних. Язык, с которого переводит, разумеется, должен быть известен ему в совершенстве, со всеми малейшими оттенками в значении слов, в их размещении, в прибавлении какой-нибудь незначительной частицы и т. п. Мало того - переводчик должен как нельзя лучше владеть тем языком, на который переводит. Он должен писать не только правильно и изящно, он должен писать легко и свободно; чтобы не было приметно ни малейшего усилия в этом труде, чтобы при переводе воспользоваться всем богатством языка, чтобы не допустить ни одного неправильного оборота, ни одного нечистого выражения, для ближайшей передачи мысли, находящейся в подлиннике...
Читая его, нельзя представить себе ни одной картины, нельзя почувствовать ни одного из тех ощущений, которые так часто возбуждаются "Сновидениями" Гейне и так грустно, болезненно отзываются в сердце. Например, вторая пьеса, где поэту три раза является дева смерти, - эта превосходная пьеса передана таким пошлым, таким прозаическим образом, что становится даже досадно... Русский язык - невыносим <…> Не верьте, г. Генслер, что вы знаете язык и умеете писать стихи.
....перевод отличается необычайно пестрым характером: на каждой странице красуются кои, таковые, столькие, ибо, поелику и проч. Употребляются весьма часто слова: злоключения, вожделенный, своих-си, сладце беседовать, благоугождать; и рядом с ними такие слова, как поводливый, промеж собой, мастерица, волокита, и даже - ротные и полковые командиры, кондитеры, камердинеры, пикник, маршрут и проч. Точно будто переводил какой-нибудь дьячок времен Петра Великого, наставил славянских слов и форм, да и дал поправить какому-нибудь объевропеив-шемуся придворному, а тот и насовал сюда всякой немечины.
ПРОТИВ СХОЛАСТИКИ И РУТИНЫ В ПРЕПОДАВАНИИ И УЧЕБНЫХ ПОСОБИЯХ
...на первой степени обучения, для детей от 8-ми до 10-ти лет, русский язык вместе с наглядным обучением должен... составлять самый главный предмет. Всесторонним рассматриванием различных предметов природы и искусства, описанием их свойств и употребления, чтением интересных рассказов и живою беседою о читанном, упражнением в связной речи (устной и письменной) на родном языке, - вот чем нужно занимать большую часть времени детей в этом возрасте...
Нам всегда казалось, что обучение русскому языку в низших классах должно главным образом содействовать развитию способностей учащихся и расширению круга их сведений.
Читая с детьми произведения лучших отечественных писателей, заставляя детей пересказывать содержание прочитанного, объясняя им подробности, содержащиеся в рассказе, - учитель имеет в виду познакомить их с предметами, дотоле им неизвестными, приучить их к связности суждений и к стройности изложения <...> Составители этих курсов никак не хотят понять, что главное достоинство новой системы обучения языку состоит именно в изгнании схоластических формальностей и в заботе о развитии рассудка детей посредством упражнений в языке.
Но вот грамматика, кажется, должна быть ближе к жизни: она учит правильно говорить и писать. Но увы! оказывается, что грамматика пройдена сама по себе, без отношения к живой речи, что она только давала повод к самым забавным ошибкам: в разговоре девочка никогда не могла сказать иначе, как "друзья", "повинуюсь", а в грамматике она склоняла и спрягала "други, другое", "повиноваюсь, повиноваешься"...
Преподавание русского языка надо будет начинать с чтения литературных произведений, которые могут иметь интерес для учениц, и с подробного разбора их содержания<...> Мало-по-малу можно заставлять учениц самих делать подобные разборы, рассказывать содержание письменно, и тут обращать внимание на разницу их способа выражения от речи взятого писателя. При этом можно делать замечания о слоге, о духе языка <…>, о синтаксисе, о значении форм изменения слов...
Старая грамматическая рутина начинает понемногу уступать место новой, более рациональной методе языкоучения <…> Основная мысль этой системы заключается в устранении прежней, мертвой схоластики и в старании придать живой смысл всем грамматическим правилам. С этой целью изучение языка начинают обыкновенно не с мучительного перечисления грамматических форм с их бесчисленными исключениями, а с целого предложения, в котором учащийся может понимать смысл и связь речи <…>
...для того, чтобы пресловутая метода - начинать с предложения - не превратилась в ту схоластику, от которой бежали мы в прежних грамматиках, начинавших с форм и исключений, для этого нужно, 'чтобы предложение являлось для учащегося чем-то живым, действительно употребляемым в речи, а не пустою мертвою формулою, придуманною для того, чтобы в нее втиснуть известное правило.
|
ПОИСК:
|
При использовании материалов сайта активная ссылка обязательна:
http://genling.ru/ 'Общее языкознание'