Абзац

Абзац^*, точнее абзацный отступ перед красной строкой, условно, в этом узком значении термина, можно причислить к знакам препинания, поскольку абзацное членение письменного текста, как и употребление в письменной речи собственно знаков препинания, служит той же цели - донести до читателя авторский текст соответственно заложенной в нем "содержательной программе". Абзацный отступ - это сигнал к своеобразной паузе, организующей чтение. Текст, не расчлененный на абзацы, воспринимается трудно, логико-смысловые связи между отдельными предложениями и кусками текста сразу не улавливаются, и, следовательно, читательское восприятие притупляется либо идет не в нужном ключе. Абзацное членение преследует одну общую цель - выделить значимые части текста. Однако выделяться части текста могут по разным причинам, с разными целевыми установками. И поэтому функции абзаца бывают различными.

^* (Термин "абзац" имеет и другое, основное значение - часть текста между двумя отступами, композиционно-стилистическая единица текста.)

Например, абзац может быть чисто формальным средством разграничения реплик разных лиц в диалогической речи (абзац сопровождается знаком тире): ?

Инженер открыл дверь, впустил Пашку. Не скрывая удивления, уставился на него.

Пашка кивнул на стол, заваленный бумагами.

- Грустные стихи сочиняешь?

- Я не понимаю, слушай...

- Поймешь,- Пашка сел к столу, отодвинул локтем бумаги.- Любишь Настю?

- Слушай!..- Инженер начал краснеть.

- Любишь. Значит, так: иди веди ее сюда - она в машине сидит.

(В. Шукшин.)

В официально-деловых бумагах, изложение в которых строго подчинено логике материала, для четкого выделения деталей, имеющих одинаково важное значение, абзац может разрывать даже отдельно взятое предложение.

Например, в сообщении о научных экспериментах:

На борту спутника установлена научная аппаратура, предназначенная для продолжения исследований космического пространства. Спутник выведен на орбиту с параметрами:

• начальный период обращения - 106 минут;
• максимальное расстояние от поверхности Земли (в апогее) - 1160 километров;
• минимальное расстояние от поверхности Земли (в перигее) - 954 километра;
• наклонение орбиты - 65,8 градуса.

("Известия", 1977, 22 дек.)

По тому же принципу разбит на абзацы текст и в таком официальном документе, как "Присяга врача Советского Союза", где выделяется каждое отдельное положение:

Получая высокое звание врача и приступая к врачебной деятельности, я торжественно клянусь:

• все знания и силы посвятить охране и улучшению здоровья человека, лечению и предупреждению заболеваний, добросовестно трудиться там, где это требуют интересы общества;
• быть всегда готовым оказать медицинскую помощь, внимательно и заботливо относиться к больному, хранить врачебную тайну;
• постоянно совершенствовать свои медицинские познания и врачебное мастерство, способствовать своим трудом развитию медицинской науки и практики;
• обращаться, если этого требуют интересы больного, за советом к товарищам по профессии и самому никогда не отказывать в совете и помощи;
• беречь и развивать благородные традиции отечественной медицины, во всех своих действиях руководствоваться принципами коммунистической морали, всегда помнить о высоком призвании советского врача, об ответственности перед народом и Советским государством.

Верность этой присяге клянусь пронести через всю свою жизнь.

("Комс. правда", 1971, 25 апр.)

В основном абзац выполняет логико-смысловую функцию и соответственно членит текст на логически и по смыслу объединяемые части.

Так оформляются тексты научных и отчасти художественных произведений, а также официально-деловых бумаг. Логико-смысловая функция характерна и для абзаца в учебной литературе.

Вот некоторые примеры.

Как пользоваться информацией, получаемой в процессе сложного автоматизированного производства, которая характеризует явления кратковременные, но могущие иметь серьезные последствия для производства?

Каким образом можно получить и оперативно воспользоваться информацией, поступающей от большого количества корреспондентов, например, при проведении измерений, ставящих своей целью получение всевозможных сведений об интересующем нас объекте?

Такие задачи ставятся перед службой погоды, которой необходимо круглосуточно получать информацию от многочисленных автоматических метеорологических станций, разбросанных по всему земному шару...

(А. И. Воронков, Е. В. Мухин. Измерительные информационные системы.)

В этом отрывке из научного текста три части: в логическом плане первая и вторая представляют собой два частных явления, а третья - обобщение их. В смысловом - описание первой задачи (1-й абзац), описание второй задачи (2-й абзац), объединение обеих задач с указанием объекта их направленности (3-й абзац). Таким образом, логико-смысловая структура текста получила четкое оформление с помощью абзацев.

Такую же логико-смысловую функцию выполняет абзац в учебном тексте:

Для того чтобы лучше представить себе характер современного русского письма и его отношение к письму других народов, надо кратко рассмотреть историю письма и его разновидности, или типы.

Письмо существует на земле уже несколько тысяч лет, хотя время (и место) его возникновения точно не установлены. Первыми письменными народами, по имеющимся в настоящее время историческим данным, были шумеры (район Междуречья - между реками Тигром и Евфратом, IV тысячелетие до н. э.) и древние египтяне (со 2-й половины IV тысячелетия до н. э.).

За минувшие 5-6 тысяч лет письмо резко расширило территориальные, национальные и общественные границы своего применения...

(В. Г. Ветвицкий, В. Ф. Иванова, А. И. Моисеев. Современное русское письмо.)

В текстах художественных, особенно в повествовательно-описательных, абзац прежде всего также служит логико-смысловому членению. Такие абзацы намечают последовательный переход от одной темы к другой. Например, в отрывке:

Полк отступал вторые сутки. Медленно, с боями, но отступал. По возвышенным грунтовым дорогам тянулись обозы русской и румынской армий. Объединенные австро-германские части охватывали отступавших глубоким фланговым обходом, пытались сомкнуть кольцо.

К вечеру стало известно, что 12 полку и соседней с ним румынской бригаде грозит окружение. Противник на закате солнца выбил румын из деревни Ховинескн и уже продвинулся до высот "480", что граничат с Голшским перевалом.

Ночью 12 полк, подкрепленный батареей конно-горного дивизиона, получил приказ занять позиции в низовьях Голшской долины. Полк, выставив сторожевое охранение, приготовился к встречному бою.

В эту ночь Мишка Кошевой и хуторянин его, чурбаковатый Алексей Бешняк, были в секрете. Таились в ярке возле покинутого обвалившегося колодца, вдыхая разреженный морозом воздух.

(М. Шолохов.)

Каждый абзац здесь начинает новую мысль, причем первые предложения абзацев формулируют эту мысль, а последующие - конкретизируют, детализируют или развивают содержание этих первых предложений. Если стянуть первые предложения абзацев, построенных по логико-смысловому принципу, то получится короткий, но полный пересказ основного содержания отрывка (конечно, без детальности в описании). Вот эти предложения:

Полк отступал вторые сутки.

К вечеру стало известно, что 12 полку и соседней с ним румынской бригаде грозит окружение.

Ночью 12 полк, подкрепленный батареей конно-горного дивизиона, получил приказ занять позиции в низовьях Голшской долины.

В эту ночь Мишка Кошевой и хуторянин его, чурбаковатый Алексей Бешняк, были в секрете.

Такое членение на абзацы повышает напряженность повествования, сообщает ему ритмическую четкость и строгость, подчеркивает тематические переходы и тем самым акцентирует логическую сторону текста.

Функции абзаца в художественной литературе значительно разнообразнее и шире, чем в других видах письменных текстов.

Художественное произведение воздействует не только на ум, но и на чувства читателя, поэтому его эмоционально-экспрессивный строй не менее существен, чем само содержание. Вот почему здесь абзац может разрывать логико-смысловую нить повествования и служить целям воздействия на эмоции читателя, его психологическое восприятие. В следующем, например, отрывке один из абзацев (И не только его) нарушает смысловое членение текста и служит ярким выделительным средством:

Он [Чехов] рвался в Россию, он мучился и сгорал от досады, от горечи, оттого, что не видел, а только угадывал всю ее нерассказанную и не-раскрытую красоту.

Сожаление о жизни, очень короткой и, по его мнению, почти бесплодной и только слегка задевшей его своим быстрым крылом, мучило его в этом доме с его давно устоявшимся уютом конца XIX века.

И не только его. Почему-то почти каждый человек, попавший в этот дом, начинал думать о своей судьбе, особенно если он проглядел свою жизнь и только сейчас спохватился.

Почему так случилось, трудно сказать. Очевидно, гармоничность чеховской жизни и его подлинный оптимизм заставляли людей проверять свою жизнь.

(К. Паустовский.)

Ровное течение повествования, достигаемое при логико-смысловом членении текста на абзацы, когда эффект воздействия прямо направлен на интеллектуальную сторону восприятия, нарушается и в том случае, когда абзац выполняет роль своеобразного акцента, мощного стилистического средства, активно воздействующего на внимание читателя. Особенно эффективен прием выделения в отдельные абзацы повторяющихся синтаксических построений. Одинаковое начало каждого из последующих абзацев создает жесткий и активный ритм. Вот пример:

Бывает такая душевная уверенность, когда человек может сделать все.

Он может почти мгновенно написать такие стихи, что потомки будут повторять их несколько столетий.

Он может вместить в своем сознании все мысли и мечты мира, чтобы раздать их первым же встречным и ни на минуту не пожалеть об этом.

Он может увидеть и услышать волшебные вещи там, где их никто не замечает: серебряный пень в лунную ночь, звон воздуха, небо, похожее на старинную морскую карту. Он может придумать множество удивительных рассказов.

Примерно такое же состояние испытывал сейчас Лермонтов. Он был спокоен и счастлив. Но не только любовью Щербатовой! Разум говорил, что любовь может зачахнуть в разлуке. Он был счастлив своими мыслями, их силой, широтой, своими замыслами, всепроникающим присутствием поэзии.

(К. Паустовский.)

Такое членение на абзацы подчеркивает активность воздействия художественной формы на восприятие. Это станет вполне ощутимым, если сравнить данный отрывок, расчлененный на абзацы, с тем же отрывком, написанным без такого членения. Кстати, с точки зрения развития темы повествования второй вариант будет даже более правильным (но менее удачным!), поскольку каждое из выделенных предложений тематически продолжает другое.

Текст, не расчлененный на абзацы, воспринимается с трудом; сила его воздействия на читающего падает. Затрудненность чтения приводит к потере интереса и притуплению внимания. Сравним, например, два варианта одного и того же текста, по-разному оформленного,- расчлененного и не расчлененного на абзацы.

I. В Пушкинских Горах - зима. Робкая, так и не набравшаяся смелости, без сугробов и белых шапок на деревьях, без студеного пара и изморози. Лишь по утрам морозец слегка щекочет ноздри, и тогда под еще неярким по-февральски солнцем все светлое озарено чуть розоватым тоном - и беленые дома, и тоненький полог снега на крышах, и стены Святогорского монастыря, куда 136 зим назад лютым февралем скрипучие сани привезли тело Пушкина. В небытие? В бессмертие. Михайловские рощи без снеговых уборов проглядываются насквозь. Савкина горка с часовенкой, где мечтал Пушкин устроить свой кабинет, щетинится на склонах островками бурых трав. Видно отсюда далеко вокруг, пожалуй, дальше, чем летом. Но все кажется ближе - и Тригорское, и самая крайняя кромка леса, замыкающая горизонт. Лишь у берегов льду удалось сузить и без того неширокую Сороть, но прозрачны до дна ее темные струи у деревянных мостков прямо под домом поэта. А у самого дома в благостной тишине весело вызванивает капель - будто совсем весенняя, когда солнце поднимается выше. И когда недолгий вечер перемешивает свои спокойные тени с дневными, все темное постепенно как бы растворяется в ночи, а белизна полей похожа на белизну чистого листа бумаги или холста, ждущего кисти художника.

II. В Пушкинских Горах - зима. Робкая, так и не набравшаяся смелости, без сугробов и белых шапок на деревьях, без студеного пара и изморози. Лишь по утрам морозец слегка щекочет ноздри, и тогда под еще неярким по-февральски солнцем все светлое озарено чуть розоватым тоном - и беленые дома, и тоненький полог снега на крышах, и стены Святогорского монастыря, куда 136 зим назад лютым февралем скрипучие сани привезли тело Пушкина.

В небытие?

В бессмертие.

Михайловские рощи без снеговых уборов проглядываются насквозь. Савкина горка с часовенкой, где мечтал Пушкин устроить свой кабинет, щетинится на склонах островками бурых трав. Видно отсюда далеко вокруг, пожалуй, дальше, чем летом. Но все кажется ближе - и Тригорское, и самая крайняя кромка леса, замыкающая горизонт. Лишь у берегов льду удалось сузить и без того неширокую Сороть, но прозрачны до дна ее темные струи у деревянных мостков прямо под домом поэта. А у самого дома в благостной тишине весело вызванивает капель - будто совсем весенняя, когда солнце поднимается выше.

И когда недолгий вечер перемешивает свои спокойные тени с дневными, все темное постепенно как бы растворяется в ночи, а белизна полей похожа на белизну чистого листа бумаги или холста, ждущего кисти художника.

("Неделя", 1973, 18-25 февр.)

Излишне объяснять, что второй вариант более удобен для восприятия: актуализация значимых частей текста способствует усилению его воздействующей роли на читающего.

Однако часто писатель ставит перед собой иные задачи: ему важно нарисовать цельную по впечатлению картину, когда смысл описываемого заключается как раз в отсутствии напряженности, когда нужно показать не событийную значимость описания, а лишь сопричастность героя окружающей обстановке, общее настроение, вызываемое нарисованной картиной. В таком случае нужен замедленный ритм, который часто достигается отсутствием абзацного членения: тематические переходы затушевываются, ритм смягчается, детали размываются и на передний план выдвигается общее впечатление от описания. Возьмем следующий отрывок:

Ночь была августовская, звездная, но темная. Оттого что раньше я ни-когда в жизни не находился при такой исключительной обстановке, в какую попал случайно теперь, эта звездная ночь казалась мне глухой, неприветливой и темнее, чем она была на самом деле.|| Я был на линии железной дороги, которая еще только строилась. Высокая, наполовину готовая насыпь, кучи песку, глины и щебня, бараки, ямы, разбросанные кое-где тачки, плоские возвышения над землянками, в которых жили рабочие,- весь этот ералаш, выкрашенный потемками в один цвет, придавал земле какую-то странную, дикую физиономию, напоминавшую о временах хаоса. Во всем, что лежало передо мной, было до того мало порядка, что среди безобразно изрытой, ни на что не похожей земли как-то странно было видеть силуэты людей и стройные телеграфные столбы; те и другие портили ансамбль картины и казались не от мира сего. || Было тихо, и только слышалось, как над нашими головами, где-то очень высоко, телеграф гудел свою скучную песню.

(А. Чехов.)

Этот отрывок легко поддается членению на три части (см. условные знаки). Но автор не делает этого, так как для него здесь важна не событийная сторона происходящего, а эмоциональная. Сила воздействия нерасчлененного на абзацы отрывка заключается в том, чтобы создать настроение - грустное настроение человека, оставшегося один на один с природой, которая кажется ему грандиозной, а сам он... маленьким и безвестным.

Как видим, художественный текст имеет свои законы построения, свою логику членения.

Итак, членение на абзацы в разных видах письменной речи имеет общую основу - логико-смысловую, однако есть специфические различия в использовании абзаца. Эта специфика создается разным характером воздействия на читателя: для текстов, направленных только на интеллектуальное восприятие, показательны абзацы, построенные по принципу тематическому (новый абзац раскрывает новую тему), для текстов, рассчитанных не только на интеллектуальное, но и на эмоциональное восприятие,- абзацы акцентные, экспрессивно-выделительные. При этом нельзя забывать и о чисто субъективном моменте - авторской манере организации текста посредством абзацного членения. Известно, что объем текста между абзацными отступами у разных авторов различен, и объясняется это многими причинами: жанровыми особенностями произведения, его функционально-стилевой принадлежностью, стилистической тональностью, общим объемом произведения, его назначением, авторской манерой изложения и т. д.

Однако эта субъективность не мешает проявлению общих закономерностей построения текста, нарушение которых воспринимается как следствие недостаточной продуманности при его оформлении. Так, например, в следующем тексте нарушен общий принцип абзацного членения, избранный самим автором (пятый и седьмой абзацы излишни; ср. построение третьего абзаца).

На вторые сутки Рави и Шаши приехали в большой город - Бомбей. Их вагон пригнали в морской порт и поставили на запасный путь. Но оказалось, что путешествие еще не кончилось.

Слонят стали готовить в дальнюю дорогу.

Зашумели в порту пилы и топоры. Это столяры и плотники сооружали для Рави и Шаши специальные клетки. Удобными, просторными должны быть клетки для слонят и обязательно прочными. Поэтому делали их не из обычных досок, а из самого крепкого в Индии "железного дерева".

Застучали в мастерской швейные машинки.

Это портные шили для Рави и Шаши специальные попоны. Удобными, красивыми должны быть попоны для слонят и обязательно теплыми. По-этому и шили попоны из самой теплой шерсти.

Загудели в порту грузовики.

Это шоферы подвозили к причалу рис и сахар, тростник и молоко, ананасы и фисчашки, стебли бананового дерева, зеленую траву и сухое сено. Пусть будут сыты Рави и Шаши во время путешествия, пусть едят себе на здоровье самую лакомую пищу.

(С. Баруздин.)