Общая языковая дидактика (культура речи)

Общая языковая дидактика представлена описаниями родного языка, ориентированными на широкий круг читателей, пользующихся общелитературным языком вне школы. Цель этих описаний - распространение знаний о языке и его нормах прежде всего среди практиков-работников издательств, органов массовой информации и информатики, администрации и т.п. Но этим не ограничивается круг лиц, которым адресованы эти руководства. Широкий круг читателей - это все люди, пользующиеся литературным языком. В советском языкознании общая лингводидактика получила название культуры речи [4]. В создании культуры речи и разных ее областей принимал участие ряд видных советских ученых, создавших как общую теорию культуры речи, так и теорию ряда ее специальных областей.

Культура речи обеспечивает решение риторико-стилистических задач общения и поэтому разрабатывает нормы языка в направлении оценки стилистических качеств языковых единиц. Оценке подвергаются прежде всего орфография и орфоэпия, лексика, грамматика. Появление этой дисциплины существенно содействовало разработке и распространению норм современного русского литературного языка и языков народов СССР.

Культура речи выработала свой подход к описанию языка. Это описание стилистического использования языковой нормы и детализация нормы с точки зрения стилистических качеств единиц языка. В связи с этим были развиты особые жанры общей лингводидактики, каждый в пределах ее тематических областей. Этих тематических областей оказалось всего три: орфография и орфоэпия, стилистическая грамматика, стилистическая лексикология и лексикография.

Книгопечатание делает создание текстов занятием, где труд автора отделяется от труда издателя. Манера письма, орфография и пунктуация автора, являющиеся плодом его школьной подготовки и индивидуального стиля, "дополняются" деятельностью издателя, имеющего дело со многими авторами и неопределенным множеством читателей. Издатели заинтересованы в единстве орфографии. Вот почему стандартизация орфографии предпринимается сначала издателями.

От издательской стандартизации орфографии надо отличать канцелярскую стандартизацию орфографии. Она имеет ведомственный характер и формируется школой писцов, специально подготавливаемых для канцелярий. Орфографическую деятельность канцелярий можно видеть, например, в документах средневековой русской, французской, английской, немецкой и других канцелярий. Местные канцелярии дают местные варианты орфографии.

В новое время орфографические правила издаются от лица Академии наук или аналогичного нормативного органа. В справочниках, подобных, например, "Правилам русской орфографии и пунктуации" (1956), предусматриваются все случаи применения принципов современных написаний. Распространяются эти правила путем издания орфографических словарей.

В орфографический словарь включается лексика современного литературного языка. "Однако поскольку словарь является справочником собственно орфографическим, а не словарем, нормализующим современное словоупотребление, в него включаются слова, хотя и не бытующие широко в общем литературном языке, но встречающиеся в художественной или в специальной литературе и нуждающиеся в орфографической нормализации, а именно: научные и научно-технические термины, просторечные и диалектные (областные) слова, устарелые слова, историзмы и т.п. Как правило, в словарь включаются производные сложные и сложносокращенные слова, которые могут вызвать затруднения с точки зрения правильного их написания"*.

*(Орфографический словарь русского языка. 19-е изд. М., 1982.)

Орфографический словарь не является сокращенным вариантом нормативного толкового словаря. По сути дела, этот словарь решает ряд творческих задач. Они сводятся к тому, чтобы осознать орфографию прежде всего исторически, т.е. дать основание для текстологической работы. Для этой цели нужно решить вопрос об орфографии слов, не входящих в современную норму.

Кроме того, в литературный язык постоянно включаются заимствования из классических и иностранных языков, из местных диалектов, просторечия. Все множество таких заимствований не нормируется (и не должно нормироваться) толковым словарем (нормируются лишь некоторые). Поэтому перед составителем орфографического словаря возникает задача указать правильное начертание таких слов, что нередко представляет значительные сложности, особенно имен собственных, пришедших из иностранных языков.

Наконец, развитие научной и технической сфер общения вводит в язык в массовом порядке терминологию. Терминология имеет местные, латинские, греческие и другие иноязычные источники. В этом случае новые слова с очень разной этимологией и неустановившимся произношением нуждаются в орфографическом осознании, что предполагает особую работу по выявлению тенденций написания. Лишь после этого в соответствии с правилами орфографии необходимо установить написание по правилу или вывести исключение. Решаются эти вопросы на основании орфографической традиции, которая у каждого языка своя.

Издаваемые от лица Академии наук или других нормативных органов орфографические правила далее переиздаются со многими комментариями и разбором прецедентов. Нередко эти издания имеют специализированный характер: орфографический справочник для работников печати, орфографический справочник для школы и т.д. Особый интерес представляют орфографические приложения к деловым письмовникам. В них дается распространение общих орфографических норм на сферу деловой речи: указываются правила употребления прописных букв, расположения текста и т.п.

К общим справочникам относятся руководства по орфоэпии и орфоэпические словари. Р.И. Аванесов так объясняет понятие орфоэпии: "Орфоэпия (от греч. orthos - прямой, правильный и epos - речь) - совокупность правил устной речи, обеспечивающих единство ее звукового оформления в соответствии с нормативами национального языка, исторически выработавшимися и закрепившимися в литературном языке" [7, 5]. К орфоэпии как правильному произношению Аванесов относит "фонетическую систему языка, т.е. состав различаемых в данном языке фонем, их качество, их изменения в определенных фонетических условиях" [1, 6]. В понятие произношения входит, кроме того, "звуковое оформление отдельных слов или групп слов в той мере, в какой оно не определяется фонетической системой языка" [J, 7]. Сюда Аванесов включает случаи произношения, не соотносимые с правилами орфографии, и двойственное произношение слов и их групп. Второе явление он относит к стилистике, считая, что оно и определяется традицией, принадлежностью слова к тому или иному стилю (высокому или разговорному), стилистической окрашенностью речи, но отнюдь не фонетическими условиями. Наконец, "в понятие произношения входит звуковое оформление отдельных грамматических форм опять-таки в той мере, в какой оно не определяется фонетической системой языка" [1,7].

Это значит, что орфоэпия занимается системой фонем в ее реализации. Реализация фонем рассматривается не как предмет риторики - дикция, которая может быть хорошей и плохой, а именно как общая социальная, т.е. языковая, характеристика. При хорошей дикции можно обладать неправильным произношением, а при плохой дикции - правильным. В учении об орфоэпии риторические качества речи отделяются от языковых по тем же принципам, по каким каллиграфия отличается от орфографии.

Аванесов исключает из русской орфоэпии и акцентуацию: "...хотя ударение всецело относится к сфере устной речи, но, будучи в русском языке признаком либо данного слова, либо данной грамматической формы, оно непосредственно относится к лексике и грамматике, а не характеризует само по себе произношение" [7, 9]. (В большинстве случаев акцентуация включается в орфографию.) Эти положения Аванесова показывают, что понятие орфоэпии шире понятия фонетической системы языка, что орфоэпия также не совпадает с дикцией, хотя имеет назначение внести нормативность в дикцию, и что область орфоэпии определяется в каждом языке в зависимости от исторически сложившихся типологических черт языка и истории нормирования. Так, в китайской, французской орфоэпии акцентуация неустранима, а английская орфоэпия включает в себя интонационную норму и ее реализацию в речи.

Итак, "задачи орфоэпии и орфографии заключаются в том, чтобы, минуя все индивидуальные особенности речи, а также особенности местных говоров, сделать язык средством наиболее широкого общения. Следовательно, орфоэпия относится к сфере чисто практической, прикладной" [1, 11].

Обоснование правил орфоэпии лежит в трех областях: 1) в области фонетической системы языка в ее характерных для данного языка отношениях к лексике и грамматике; 2) в стилистике произношения, связанной с произносительной традицией, на которую опираются нормы литературного языка; 3) в отношении произношения к графике.

К фонетической системе языка относится произношение отдельных звуков и определенных сочетаний звуков. Произношение сочетаний звуков обычно связано с явлениями акцентуации и фонетическими процессами общего характера, такими, как редукция, слогообразование, палатализация, лабиализация, ассимиляция, диссимиляция, в том случае, когда они затрагивают произношение серий слов и когда отсутствие действия этих правил приходится объяснять как исключения (например, иноязычные и диалектные заимствования, рефлексы старых норм произношения, нейтрализация одного правила другим и т.п.). Описание фонетической системы в орфоэпии в ее общих закономерностях всегда подчеркивает типологические свойства языка. Даже близкородственные языки, как правило, имеют разные орфоэпические системы, что видно на фоне единства этимологии.

Что касается правил произношения, связанных с лексикой, то в них даются обычно сведения о произношении иноязычных слов-заимствований и некоторых семантических категорий слов. Это прежде всего произношение личных имен, сложносокращенных слов, а также некоторых сочетаний звуков.

Особым разделом орфоэпии является описание стиля произношения (или фоностилистика). Русская фоностилистика связана главным образом с различением литературной нормы и диалектов. В ней отмечается ориентация на произношение образованных жителей Москвы и отчасти Ленинграда. В последнее время русская фоностилистика различает произношение определенных социальных групп.

Со стилями произношения в русском языке связаны различия в темпе речи, где представлено произношение полное и беглое. Это различие используется прежде всего как факт функциональной стилистики (полная речь обращена к большой аудитории, например на радио, беглая - к узкому кругу лиц, например бытовой диалог). Аванесов разграничивает виды нейтрального стиля: строгий, характеризующий сценическое произношение, и свободный, характеризующий менее строгое произношение. Кроме того, он выделяет еще и просторечный стиль. В прошлом это - мещанско-городское московское просторечие, на базе которого в свое время формировались орфоэпические нормы. Часть особенностей просторечного стиля впоследствии утратила свое значение нормы, вытеснившись соответствующими элементами книжного произношения. Именно то обстоятельство, что литературные нормы в основном формировались на базе московского просторечия, привело к такому парадоксальному факту, что нередко черты разговорного стиля могут характеризовать одновременно как просторечный стиль, так и строгую разновидность нейтрального стиля.

Таким образом, фоностилистика, с одной стороны, опирается на произношение определенной группы населения (территориальной или социальной), а с другой - обязательно соотносится с графикой языка, ориентируется на традиционный характер фонетической реализации орфографической системы.

С культурой речи связан особый вид грамматики - грамматический справочник. Различают справочники-приложения и справочники - самостоятельные руководства. Справочник-приложение обычно представляет собой добавление к руководству практического характера: словарю, чаще всего двуязычному, письмовнику и т.п. Справочник-приложение как жанр наиболее развит в словарях. Словарный справочник дает краткую систематизацию грамматики иностранного языка, предпочитая табличные формы представления грамматики. Однако такой грамматический справочник к культуре речи не относится. К культуре речи относятся только справочники по родному языку. Они содержат стилевые рекомендации.

Грамматические приложения к письмовникам обычно предполагают иной тип подачи материала-в виде основных стилистико-грамматических правил. Эти правила включают в Себя: формуляр письма или деловой бумаги, т.е. графическое расположение основных частей текста (таких, как сведения об адресате и отправителе, обращение, сам основной текст, дату, надписи, регистрационные номера, свободные места для последующих надписей), правила каллиграфии и машинописи (такие, как характер букв, расстояние между ними, интервалы между строками), сведения о верительных знаках (место расположения штампов и печатей), основные правила орфографии, присущие данному виду текста (например, употребление прописных букв), основные нормы синтаксиса и связанные с ними нормы морфологии, сведения о написании сложносокращенных слов и употреблении различных сокращений и т.п. Все это значит, что стилистико-грамматические правила в письмовниках касаются исполнения всего объема письменной речи. (В настоящее время в СССР эти правила - предмет стандартизации.)

Специализированные руководства по грамматике представляют собой так называемые стилистические грамматики. Вероятно, первым образцом такого рода грамматики, рассчитанной на широкое употребление, была книга В.И. Чернышева "Правильность и чистота русской речи. Опыт стилистической грамматики" (1914 -1915). Говоря о назначении своей работы, автор пишет: "В предлагаемой книжке собраны и приведены в систематический порядок примеры и правила употребления тех форм и оборотов речи, которые наиболее затрудняют пишущих и говорящих. Вопрос: "Как лучше, как правильнее сказать?" нередко задаем себе и другим. На этот вопрос не всегда даются одинаковые ответы. Иногда указания, высказанные в самой решительной форме, не удовлетворяют нас потому, что неодобряемые формы и обороты речи мы находим у наших образцовых писателей. Иногда же, наоборот, мы часто видим нарушение несомненных правил речи в книгах, в газетах, в письме и разговоре более или менее образованных лиц. Такие противоречивые показания производят смешение понятий и затемняют даже те вопросы стилистической грамматики, относительно которых существуют ясные и прочные решения" [6, 223]. Чернышев определяет направленность своей работы как практически-прикладную и считает, что ее читателем будут грамотные и литературно подготовленные люди, пользующиеся литературным языком и заинтересованные в его правильном применении.

Чернышев отмечает, что в использовании грамматических форм и конструкций заметна довольно значительная вариативность, что правила грамматики допускают выбор форм, что практика создания текстов авторитетами дает явные нарушения грамматических правил. Поэтому предметом стилистической грамматики является изучение функционирования форм и категорий грамматики и рекомендации к применению этих форм. Грамматика лишена описания парадигм, в ней рассматриваются лишь синонимия форм и неясные случаи употребления.

Содержание грамматики Чернышева подтверждает сказанное. Так, в разделе "Фонетика" говорится о применении гласных (отдельно о беглых гласных о - е), согласных, об употреблении славянизмов, иностранных слов, сложных слов. В разделе "Части речи" читаем об образовании существительных, склонении существительных мужского рода и т.д. Автор рассматривает только двойственное употребление звуков, слов и форм, а это касается лишь части форм и категорий.

Раздел "Ясность выражения" посвящен семантической сочетаемости слов в предложениях. Говоря о смысловой связи местоимений и определяющих слов с определяемыми, Чернышев указывает, что семантический критерий в русском языке является ведущим.

Таким образом, синтаксическая сторона речи рассмотрена с трех точек зрения: грамматических значений и стилистически нейтрального порядка слов, смысловой ясности и фонетико-грамматической вариантности изложения.

Особенность стилистической грамматики как жанра состоит в том, что в ней рассматриваются правила, которые необходимо сформулировать исходя из современной практики речи. Стилистическая грамматика не похожа на обычную (нормативную, историческую, сравнительную, школьную) тем, что она изложена как словарь, в ней разбираются неясные случаи применения общих правил.

Стилистическая грамматика не является и стилистикой: в ней нет категорий стилистики, видов стилей, истории стилей, функции стилей, отношения к поэзии и прозе и т.п. В стилистической грамматике рассматриваются только трудные случаи употребления грамматических форм. Решение чисто грамматических вопросов дается исходя из требований современного хорошего, по преимуществу прозаического стиля. Такого стиля, который ориентирован прежде всего на массовое использование языка (в актах письменности, в массовых печатных произведениях).

К стилистической грамматике примыкает серия работ, которые можно было бы причислить к стилистической лексикологии и лексикографии. Сюда прежде всего относятся работы по истории слов. Если этимология слов рассматривает процессы возникновения слов (включая изучение образования слов и происхождения корней и аффиксов), то история слов изучает историю употребления какого-либо слова либо семантически, этимологически или формально связанных групп слов. При этом подробно выясняются значения и их оттенки, образовавшиеся у слова в процессе его употребления, контексты и стилевое применение этого слова разными авторами.

Этот жанр мыслился его основателем В.В. Виноградовым как вспомогательный к лексикографии - составлению академического словаря. Однако популярность исторических работ определила их применение - служить справочным материалом по стилистической лексикологии. Установленная история слова не дает развиться неправильному, вульгарному пониманию слова, раскрывает систему оттенков его значения как единое целое, указывает на устарелое, новое и возможное употребление слова. Таким образом запрещается неправильное использование слова. Это особенно касается слов с неясной этимологией*.

*(См.: Виноградов В.В. Ахинея//Русская речь: Сб. статей / Под ред. Л.В. Щербы. Пг., 1923.)

Жанр истории слов тесно связан с теорией лексико-грамматической сочетаемости слов. Общее прикладное направление этих исследований состоит в том, чтобы зафиксировать сочетаемость слов, принятую в данном языке. Для этой цели обычно берутся конкретные слова какой-либо части речи, например глаголы или прилагательные, и рассматривается сочетаемость этих слов со словами других частей речи, например существительными или наречиями. Так ведется описание языка с целью дать пособие к верному использованию слов (в лексико-грамматическом отношении) в пределах нейтрального стиля. A.M. Пешковский (1878 -1933) относил такие исследования к области стилистики [1]. Издан словарь лексических сочетаний русского языка, названный "фразеологическим", однако единицы этого словаря следует отличать от сочетаний слов, характеризующих фразеологию определенного вида речи*. В ряде стран и у нас лексико-грамматическая сочетаемость получила название валентности слов. Составляются словари валентностей, которые нередко имеют характер пособий, регулирующих употребление слов и дифференцирующих значения слов в зависимости от их сочетаний с другими словами.

*(См.: Фразеологический словарь русского языка / Под ред. АИ. Молоткова. М., 1976.)

Классические фразеологические словари характеризуют идиоматические сочетания слов или идиоматическое употребление сочетаний слов в какой-либо области речи. Таких словарей издается много*. К ним примыкают словари иностранных слов**, сборники крылатых слов, пословиц и т.п.

*(См.: Комплексный частотный словарь русской научной и технической лексики / Под ред. П.Н. Денисова, В.В. Морковкина, ЮА. Сарьяна. М., 1978.)

**(См.: Словарь иностранных слов. М., 1982.)

К стилистической лексикографии принадлежат собственно фразеологические словари, словари омонимов, словари синонимов, тезаурусы и словари рифм, обратные словари и др. Эти словари являются необходимыми справочными пособиями для правильного пользования языком.

Большое значение имеют классические словари омонимов и синонимов*. При составлении этих слварей необходимо решать вопрос о конкретных границах явления, по сути дела лишь обозначенного в общей теории языка. Например, общее определение омонимии выглядит так: омонимами являются "два (или более) слова, состоящие из тождественных фонемных рядов и различающиеся только семантически или грамматически, или и семантически и грамматически одновременно"**. Однако такое определение, в применении к реальной речи, нуждается в установлении конкретных границ омонимии слов. С одной стороны, случайное или намеренное совпадение звуков в речи (Даже этим скалам бурым сочиняем каламбуры - Минаев), с другой стороны, дифференциация значений слов (дуга 'упряжь' и дуга 'часть окружности'), с третьей - развитие полисемии и актуализации грамматических форм (Запорожская Сечь и сечь 'разделять ударом').

*(См.: Ахманова О.С. Словарь омонимов русского языка. М., 1986; Словарь синонимов русского языка: В 2 т. / Под ред. А.П. Евгеньевой. Л., 1970.)

**(Ахманова О.С. Словарь омонимов русского языка М, 1986.)

Эти сложности столь велики, что приходится вводить ограничения для более детальной проработки предмета. В лингводидактике омонимия обычно ограничивается изучением словарных форм слов (имеется в виду, что омонимия форм разных слов и совпадения звучаний могут быть обнаружены самим читателем словаря). Вот почему бывает необходимо разрабатывать особую теорию, содержащую анализ и описание типов омонимии. О.С. Ахманова выделяет два типа омонимии: 1) омонимия, вызванная словоизменением и словопроизводством: омонимия основ - разные производящие основы совпадают при одинаковом аффиксе (колкая насмешка, колкий сахар), омонимия аффиксов (полька 'танец', полька 'представительница польской национальности'), разная степень членимости (выправить гранки и выправить паспорт), различие внутренней структуры (припек на солнце и припек 'увеличение хлеба'), различная принадлежность к частям речи (пасть 'упасть', пасть у животного); 2) омонимия, вызванная расхождением значений. Решая трудный вопрос о происходящем или завершившемся расхождении значений, следует изучать процессы словообразования и различать семантическое и формальное расхождение синонимических рядов (забор воды и повалившийся забор). Но этого оказывается недостаточно, так как приходится учитывать: 1) идентичны ли сравниваемые единицы с точки зрения разных сфер употребления (общелитературный язык - специальная терминология); 2) синхронизировано или нет данное соотношение; 3) установлена ли их принадлежность к одной и той же территориальной разновидности языка (поскольку проблема интердиалектной омонимии - это особый вопрос); 4) имеется ли явное различие в стилистических (метасемиотических) коннотациях сопоставляемых единиц. Поэтому существует определенная степень омонимичности.

Особым видом омонимии является омонимия окончаний слов. Для уяснения этого вида омонимии разрабатываются словари рифм (для русского языка - грамматические), где слова располагаются по порядку звучания окончаний слов. Построение таких словарей во многом зависит от типа языка. Для русского языка, по преимуществу суффиксального, обратные словари решают также и грамматические задачи: установление парадигм аффиксов, с одной стороны, и парадигм основ, взятых по отношению к аффиксам, - с другой.

В русском грамматическом словаре слова располагаются по звукам окончания словарной формы. Но при этом необходимо подробно комментировать неупотребительность или малую употребительность тех или иных форм словоизменения и возможность различных парадигм словоизменения у данного слова и их состав. Для этого приходится разрабатывать особую систему помет, указывающую на тип парадигмы, ее полноту и возможность альтернативных парадигм у данного слова (например: раба, ж.р. В. мн. избегается из-за совпадений с раб, Р. мн. затрудн.).

Грамматические пометы о склонении и спряжении требуют детальной разработки. В начале словаря обычно дается описание русского словоизменения с указанием всех подтипов. Поэтому задачу словаря можно сформулировать так: "...отразить современное русское словоизменение, т.е. для каждого входящего в словарь слова дать сведения о том, изменяемо ли оно и если да, то как именно оно склоняется или спрягается"*.

*(Зализняк А.А. Грамматический словарь русского языка. М., 1980. С.3. )

"Какова, однако, практическая польза от того, что сходно склоняемые (или спрягаемые) слова расположены рядом? Действительно, эта польза невелика в том случае, когда читателю требуется всего лишь получить справку об одном конкретном слове. Однако грамматический словарь предназначен отнюдь не только для таких единичных справок. Как учащемуся, так и, в особенности, учителю он дает возможность получить ответ на множество практически важных вопросов, связанных не с отдельными словами, а с их группами. Вот примеры таких вопросов: "сколько и какие существительные склоняются по образцу имя!.. Верно ли, что все существительные на =арь имеют ударение по модели январь - января!..""*.

*(Там же. С. 4.)

В связи с задачами изучения сходства звучания окончаний и акцентуаций слов автору словаря пришлось решать целый ряд задач: о границах парадигмы словоизменения, об отношении неизменяемых слов к изменяемым, о склонении слов, имеющих только одно число (единственное или множественное), о форме превосходной степени прилагательных, о глагольных видах и их границах, о страдательном~нестрадательном значении глагольной формы на -ел и др. Все эти вопросы приобретают особую сложность тогда, когда рассматриваются грамматическая и звуко-графическая характеристики каждого слова отдельно.

Еще одним видом словарей прикладного характера являются словари синонимов и тезаурусы. В этих словарях рассматриваются и систематизируются слова с точки зрения их значений. Словарь синонимов отличается от тезауруса расположением слов: в словаре синонимов слова приводятся в алфавитном порядке, в тезаурусе - в порядке избранного семантического ключа. Предпочтение того или иного порядка расположения слов связано с определением смысловых отношений между словами. Дело в том, что синонимы определяются как смысловые отношения слов. Эти отношения, взятые как факт языкового сознания, во многих случаях различны, как различно языковое сознание разных индивидов. Но они определяют и особое использование слов в логических, риторических и поэтических целях, когда слова могут целенаправленно синонимизироваться.

При составлении синонимического словаря общелитературного языка необходимо отвлечься от частных случаев риторической и поэтической синонимии слов и установить общую языковую основу синонимических отношений слов. Словарная традиция делает это.

З.Е. Александрова объединяет слова по так называемым доминантам, т.е. словам, как бы наиболее ярко передающим содержание всей группы синонимов, составляющих синонимический ряд*. Центральным вопросом синонимии является понимание границ синонимического ряда. Синонимический ряд создается на основе способности слов иметь единое предметно-понятийное содержание. При этом отношения рода-вида одними учеными понимаются как синонимия; для таких синонимов определяются специальные термины: "гипероним" - "гипоним". Другие ученые исключают из словарей этот вид синонимов. Между синонимами возможно частичное сходство значения. В этих случаях обычно находят слово, которое может заменить в контексте другие слова этого ряда, делают это слово доминантой и сохраняют в ряде только те слова, которые заменимы словом-доминантой.

*(См.: Александрова З.Е. Словарь синонимов русского языка. М., 1968.)

Переносные значения слов обычно не признаются синонимичными, а полисемия делает ряды слов как бы разветвленными и пересекающимися. Определение этих сторон значения и границ синонимического ряда требуют решения в каждом отдельном случае.

В словарях перечень синонимов ограничивается предметно-понятийно однородными, но стилистически различными словами. Синонимические словари обычно имеют конкретный адрес ("Словарь представляет интерес для людей любых профессий и в первую очередь для писателей, журналистов, переводчиков"). Такой словарь помогает выбрать стилистически точное слово из предположительно известных пишущему синонимов и иногда найти новое слово по известному синониму.

Другое дело, когда для воплощения замысла недостает слов, когда автор текста знает слова как бы на начальном уровне. В этом случае труднее отыскать нужное слово и словарь должен "подсказывать" содержание. Пишущий как бы вступает в диалог со словарем, отыскивая словесное обозначение мысли. Сначала находится слово с самым общим содержанием, затем в словаре находится более подходящее слово, и так пока не будет найден точный смысловой и выразительный эквивалент замыслу. Такая работа со словарем представляет собой одновременное уточнение замысла, с одной стороны, и словесных средств его выражения - с другой. Этой задаче отвечает словарь-тезаурус.

Тезаурус отличается от синонимического словаря тем, что в нем учитываются оба рода синонимических отношений: родо-видовые и тождественные по значению со стилистической дифференциацией. Первая часть словаря содержит группы стилистических синонимов (например: существование, бытие, пребывание, абсолют, данность, внеличное, отдельное бытие, монада, форма, явление, реальность, сущность, физическое существование*). Второй частью словаря является алфавитный словник с индексами, указывающими место слова в словаре.

*(См.: Roget's Thesaurus. Penguin Books. 1978. P. 1. )

Систематизирующие семантику словари нередко жертвуют многозначностью слов ради установления однородных семантических классификаций по темам. Пересеченность разных синонимических рядов в одном слове противоречит родо-видовому принципу. Отсюда неполнота описания значений в словарях, построенных на смысловых родо-видовых классификациях.

Современная теория прикладной лингвистики занята отысканием разных способов описания значений.

Применяются различные методики анализа значений слов (например, теория семантических полей, компонентный анализ и др.), широко используется аппарат статистики текстов.

Такие словари, как словари новых слов, личных имен и фамилий, географических названий, названий лиц по месту жительства и др., также представляют общую лингводидактику.