ПЕРЕХОД НА РУССКУЮ ГРАФИЧЕСКУЮ ОСНОВУ

Вопрос о переходе на русскую графическую систему был поставлен в результате огромных достижений культурной революции, в которую языковеды внесли свой вклад.

В своей работе «О кооперации» В. И. Ленин подчеркивал, что «для нас эта культурная революция представляет неимоверные трудности и чисто культурного свойства (ибо мы безграмотны), и свойства материального (ибо для того, чтобы быть культурными, нужно известное развитие материальных средств производства, нужна известная материальная база)» (Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 45, с. 377.). Создав письменности на многочисленных языках, Коммунистическая партия получила надежные рычаги для подъема культуры ранее отсталых народов. Без этого нельзя было рассчитывать на строительство нового, социалистического общества.

Особенно велики были задачи в области развития культуры в течение второй пятилетки, которая завершала переходной период от капитализма к социализму. Решение проблемы письменностей облегчило ликвидацию неграмотности и дальнейшее развитие народного образования во всех его звеньях, способствуя более интенсивному культурному общению между советскими народами.

К 20-й годовщине Советской власти СССР превратился в основном в страну сплошной грамотности, осуществив тем самым великую историческую задачу. В. И. Ленин писал, что «недостаточно безграмотность ликвидировать, но нужно еще строить советское хозяйство, а при этом на одной грамотности далеко не уедешь. Нам нужно громадное повышение культуры» (Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 44, с. 170.). Дальнейшая деятельность работников культуры была связана с развитием культурно-просветительной работы среди трудящихся.

Государство значительно увеличило капиталовложения в культурное строительство, что, наряду с достижением всеобщей грамотности, обеспечило бурный рост всех отраслей культуры. От этого непосредственно зависел рост производства и укрепление материальной базы социализма, что имело особое значение в годы перевооружения советской промышленности на основе новой техники, когда первоочередной стала задача преодоления противоречия между требованиями социалистического производства и уровнем подготовки рабочего класса (См. подробнее: Ким М. П. 40 лет советской культуры. М., 1957.).

За годы двух первых пятилеток число рабочих и служащих выросло более чем в 2 раза (до 27 млн. чел.) (Вопросы истории, 1966, № 2, с. 24.). Ряды рабочего класса пополнялись в основном за счет пришедших из деревень крестьян, которые в короткий срок должны были пройти большую школу, приобщиться к культуре. В период второй пятилетки в неразрывном единстве повышался технический уровень и квалификация рабочих кадров, росла их общеобразовательная и политическая подготовка и культурно-эстетические запросы.

Особое значение имела культурно-массовая работа в деревне, когда создавалась материально-техническая база колхозов, велась борьба за грамотность, культуру и коммунистическое воспитание. Развернулось строительство школ, клубов, библиотек, организовались колхозно-совхозные театры, художественная самодеятельность.

В национальных республиках формы культурной работы развивались в зависимости от национальных и бытовых особенностей. Так, в Средней Азии появились красные чайханы, в Азербайджане - женские клубы, у народов Севера - красные чумы, яранги, кибитки и т. п. Если до сих пор ощущался недостаток в учительских кадрах, то во второй пятилетке этот вопрос в основном был решен. На культурный фронт были направлены работники народного просвещения - представители многих наций, народностей, это дало возможность резко увеличить число учащихся во всех республиках.

Так, в начале первой пятилетки в РСФСР на 1000 чел. населения приходилось 84 учащихся, а через 10 лет - 187; на Украине - соответственно 88 и 176; в Белоруссии - 102 и 192; в Азербайджане - 82 и 195; в Грузии - 110 и 196; в Армении - 98 и 237; в Туркмении - 37 и 163; в Узбекистане - 36 и 176; в Таджикистане - 18 и 170; в Казахстане - 50 и 179; в Киргизии - 48 и 204 и т. д. Там же, с. 27. В эти же годы значительное развитие получило высшее образование, были открыты (или восстановлены) университеты в Харькове, Свердловске, Баку, Алма-Ате, Самарканде. К 1938 г. в СССР работали 23 университета.

В процессе культурной революции были сделаны значительные шаги не только к возрождению и расцвету национальных культур, но и к их сближению. В это время становится уже очевидной роль русского языка как средства обмена культурными ценностями и общения между различными народами СССР.

С развитием социалистической культуры народов СССР перед ВЦКНА ставились все более и более серьезные задачи. Местные комитеты нового алфавита, как правило, были еще малоопытны и нуждались в квалифицированном руководстве.

16 июня 1935 г. при обсуждении работы ВЦКНА Президиум Совета Национальностей ЦИК СССР отметил, что разработка важнейших вопросов языков и письменности отстает от требований времени, ведется вяло, принимает затяжной характер, что в деятельности комитета «превалируют кустарные, малоэффективные методы работы» (ЦГАОР СССР. ф. 3316, оп. 29, д. 541, л. 2.). Президиум ЦИК СССР 17 августа 1935г. обязал ВЦКНА «развернуть работу по оказанию систематической помощи национальностям в развитии литературного языка и научной разработке орфографии, терминологии, грамматики и словарей», организовать научную базу ВЦКНА. Институт востоковедения, Институт языка и мышления Академии наук СССР, Институт национальностей ЦИК, правление Союза советских писателей, местные комитеты национальных культур должны были «обеспечить планомерной, регулярной помощью Всесоюзный центральный комитет нового алфавита» (ЦГА РСФСР, ф. 301, оп. 2, д. 2526, л. 27.).

Было решено превратить комитет нового алфавита во всесоюзный орган по вопросам орфографии, терминологии и письменности, вообще по вопросам развития языка. Состав комитета и его президиум были утверждены Президиумом Совета Национальностей.

Развитию языка и письменности большое внимание уделялось и на местах. В марте 1936 г. ВЦКНА познакомился с деятельностью Чувашского научно-исследовательского института социально-культурного строительства. Институт в Чебоксарах провел значительную работу по упорядочению орфографии и терминологии, издал стабильные учебники по грамматике чувашского языка, осуществил переводы некоторых трудов классиков марксизма-ленинизма, а также общественно-политической, сельскохозяйственной и медицинской литературы, выпустил девять томов «Академического словаря чувашского языка» под редакцией Н. И. Ашмарина. В ноябре 1935 г. в Якутске был организован Институт языка и культуры, который составил несколько орфографических и терминологических словарей.

Многие местные партийные и советские организации отчетливо представляли себе значение вопросов развития языка и письменности для культурного строительства своих народов. «Недостаточная разработанность грамматики удмуртского языка, орфографии, а также бессистемность и случайность в терминологической работе,- отмечал Удмуртский обком ВКП(б) в 1936 г,,- задерживают темпы развития национальной культуры, а также создают огромные затруднения в переводческой работе, в особенности в переводах классиков марксизма-ленинизма» (ЦПА НМЛ при ЦК КПСС, ф. 17, оп. 21, д. 575, л. 184.).

В 1937 г. была подготовлена научная конференция с обсуждением основ научной грамматики удмуртского языка, терминологии, орфографии, переводов на удмуртский язык. Предварительно на совещаниях партийных работников, агрономов, редакторов, учителей обсуждались спорные вопросы языковой культуры народа, создания словарей.

Советские языковеды внесли большой вклад в развитие теоретического и прикладного языкознания, обогатив этим мировой научный опыт. Одновременно с составлением алфавитов для младописьменных языков они разрабатывали орфографию, ее правила, опираясь на нормы живого языка, учитывая взаимосвязь между ними. В то же время велась большая работа по созданию и развитию терминологии - общественно-политической, научной, технической.

Использование опыта составителей русско-иностранных и иностранно-русских словарей, четырехтомного словаря русского языка под ред. Н. Д. Ушакова, словаря С. И. Ожегова помогло создать двуязычные национально-русские словари. Были изданы национально-русские, русско-национальные, терминологические, орфографические словари. Как отмечает ТО. Д. Дешериев, на разных этапах развития языкового строительства объем и качество этой работы были различными.

Первыми были подготовлены словари: русско-чеченский (1930), осетино-русско-немецкий (1927 - 1934), русско-таджикский (1934), горномарийско-русский (1934), эвенко-русский (1936), русско-немецкий (1936), русско-казахский (1942) и др. Все они были небольшими по объему и краткими (за исключением трехтомного осетинского и двухтомного таджикского).

Весь этот комплекс сложной лексикографической работы стал важным государственным делом, одним из необходимых условий осуществления культурной революции.

Характерно, что в ряде мест в результате глубокого анализа хода языкового строительства вскрывались недостатки латинского алфавита. Так, еще в июле 1936 г. лингвистическая конференция, проведенная в г. Улан-Удэ при участии писателей, журналистов и учителей, отметила наряду с успехами в развитии языкознания серьезные недостатки латинизированного алфавита и грамматики, «недостаточный учет существующих норм бурят-монгольского языка и отсутствие отдельных графических знаков для передачи фактически существующих в бурят-монгольском языке звуков» (См.: Митунов В. М., Санжиев Г. Л. Руководство бурятской партийной организации культурной революцией в республике. Улан-Удэ, 1962, с. 175.).

Одновременно наблюдалось растущее стремление к изучению русского языка среди народов Советского Союза. Это стремление нашло отражение в деятельности коммунистических партий союзных республик. В Грузии, например, в 30-е годы несколько раз специально обсуждался вопрос о состоянии и мерах улучшения преподавания русского языка в общеобразовательных школах республики. Изучение русского языка было введено в Грузии с 3-го класса начальной школы. Увеличился прием студентов на отделения русского языка и литературы Тбилисского университета, педагогических и учительских институтов.

В решении бюро Адыгейского обкома ВКП(б) от 30 октября 1937 г. говорилось, что абсолютное большинство адыгейцев овладело грамотой на основе знания русского языка. Если в 1927 г. в школах Адыгеи русскому языку обучалось 1 788 детей, то через десять лет - 10 903 (Культурное строительство Адыгеи (1922-1937). Сборник документов и материалов. Майкоп, 1958, с. 366.).

На первом съезде КП(б) Киргизии в 1937 г. подчеркивалось, что судьбы киргизского народа связаны с русским пролетариатом, со всем Советским Союзом. И поэтому «мы должны приобщиться к общесоюзной культуре и осваивать вершины этой культуры. Это возможно только при условии, если мы будем изучать в совершенстве русский язык» (ЦПА НМЛ при ЦК КПСС, ф. 17, оп. 21, д. 4415, л. 29 об.).

Тот же вопрос рассматривался и в отчетном докладе на VIII партсъезде КП(б) Узбекистана. Перед коммунистами-узбеками ставилась задача «изучать русский язык - язык большевизма, средство общения с другими народами и усовершенствования национальных кадров в области научных и технических знаний» Там же, оп. 17, д. 93, л. 59.. Овладение русским языком, вопреки сопротивлению буржуазных националистов, приводило к усилению роста национальных кадров, к их скорейшему формированию, а значит - и к развитию национальной социалистической культуры.

Заслуживает особого внимания высказывание Н. К. Крупской по поводу преподавания русского языка в национальных школах (Там же, ф. 12, оп. 1, д. 123, л. 37 об. ). Н. К. Крупская писала, что буржуазные националисты под разными предлогами усиленно загораживали батракам и беднякам доступ к русскому языку, а великодержавные шовинисты, по сути дела, помогали местному национализму. Высказывания Н. К. Крупской свидетельствуют о партийной нетерпимости ко всякому проявлению национал-шовинизма, отвечают потребностям самой жизни и сохраняют свое значение и поныне.

В. И. Ленин еще до революции писал о важности изучения всеми народами нашей страны русского языка. При этом он неразрывно связывал это изучение с установлением тесного общения, братского единства народов и подчеркивал главное условие этого изучения - добровольность.

Осуществление ленинских принципов национальной политики, свободное развитие каждой нации на основе самоопределения, рост ее государственности, укрепление экономики, развитие культуры, постепенное формирование социалистических наций сопровождалось укреплением связи всех советских народов между собой и особенно с русским народом во всех областях государственной, хозяйственной, культурной и общественной жизни. Но потребовалось определенное время для того, чтобы советские народы осознали и почувствовали совершенно новое для них содержание и значение русского языка и русской письменности как формы общения со старшим братом в единой социалистической семье равноправных народов.

В развитии первого в истории многонационального социалистического государства ведущую роль играли постоянная помощь и поддержка, оказываемые русским народом каждому народу нашей страны в социалистическом строительстве, особенно в решении одной из основных задач переходного периода - подготовке собственных кадров для народного хозяйства и культуры. В этих условиях русский язык и русская письменность становились орудием социалистического строительства для всех народов, орудием, помогающим скорейшему осуществлению социализма, формой межнационального общения.

При этом нельзя забывать и еще одного важного явления, присущего процессу социалистического строительства: в ходе организации новой жизни в быт народов входит все больше новых слов и терминов, перешедших из русского языка и являющихся интернациональными. В. И. Ленин говорил о слове совет, ставшим близким и понятным миллионам людей на Земле. За годы Советской власти вместе с коренной перестройкой экономики, культуры, быта обогатился словарный запас всех народов не только за счет общего прогрессивного развития, но прежде всего за счет взаимного общения и введения новых понятий и терминов, в первую очередь свойственных современной эпохе. Таковы интернациональные слова: социализм, коммунизм, идеология, делегат, коммунист, комсомолец, пионер, а также русские слова нового времени: ударник, колхоз и др.

Интересен в этом плане пример сравнительного анализа передовых статей газеты «Социалистический Казахстан», проведенного казахским историком С. Баишевым. В передовой статье газеты от 5 мая 1924 г. на тысячу слов приходилось 236 новых слов и терминов (Баишев С. Победа социализма в Казахстане (очерки по теории и истории вопроса). Алма-Ата, 1961, с. 258.).

Русская графика облегчала усвоение этих интернациональных терминов. Именно поэтому в процессе формирования национальных кадров, укрепления всех средств и форм межнационального общения возникло стремление к переходу на русскую графику письма. Оно диктовалось прежде всего интересами экономической и политической целесообразности. Латинский алфавит, который в первые годы строительства национальных культур сыграл свою положительную роль, теперь искусственно суживал и затруднял межнациональное общение всех народов СССР. Однако этот переход мог быть осуществлен только при условии, что каждый народ осознает практическую необходимость замены письменности без какого бы то ни было давления извне.

Первыми (еще в 1936 г.) перешли на русскую письменность кабардинцы. XIV партийная конференция Дагестана в 1937 г. приняла решение о введении нового алфавита на русской основе. Отмечалось, что такой переход явится «могучим средством дальнейшего политического и культурного подъема трудящихся масс Дагестана и наиболее быстрого и полного овладения ими всеми завоеваниями социалистической культуры пародов Советского Союза; еще более усилит неразрывный союз трудящихся Дагестана с русскими и другими народами...» (Культурное строительство Адыгеи (1922-1937), с. 336.). Это решение особо важно для такой многонациональной республики, как Дагестан.

В октябре 1937 г. Адыгейский обком ВКП (б) в специальном решении подчеркивал, что на данном этапе была: типизированная основа письменности уже но способствует дальнейшему развитию культуры и перевод алфавита на русскую графику «приблизит адыгейский народ к революционной культуре великого русского народа».

В Туркмении инициативу в переводе на русскую графику письма проявили учителя туркменских школ Ашхабадского района, которые обратились по этому поводу с письмом к правительству республики в январе 1939 г.

В мае того же года на совещании интеллигенции, созванном по инициативе Азербайджанского филиала Академии наук СССР и правления Союза советских писателей республики, был обсужден вопрос о переводе алфавита на русскую графику. После широкого обсуждения этого вопроса трудящимися республики вторая сессия Верховного Совета Азербайджанской ССР приняла решение с 1 января 1940 г. начать работу по переходу на новый алфавит.

В течение 1937 - 1940 гг. был осуществлен переход на русскую графику письма народов Средней Азии, Поволжья, Дагестана, Азербайджана (Армения и Грузия сохранили свои прежние алфавиты). В эти годы были составлены своды орфографических правил, изданы учебники, подготовлены программы обучения на родном языке. Повсеместно создавались курсы, на которых учителя, работники печати, почтово-телеграфные работники и другие служащие овладевали новым алфавитом, была перестроена полиграфическая база и т. д.

Этот переход не мог не вызвать некоторых осложнений, неизбежных при осуществлении такого трудного дела: пришлось заново переводить на новую графику не только азбуки, но и книги, периодическую печать, газеты. Этими объективными трудностями объясняется некоторое снижение темпов ликвидации неграмотности во многих национальных республиках в рассматриваемый период.

Наряду с соблюдением, как правило, единой русской графической основы, при построении новых алфавитов народов СССР самым внимательным образом учитывалось своеобразие звукового состава соответствующих национальных языков. Известно, что латинский алфавит по своему составу .беднее русского (он состоит из 26 букв, многие из которых дублируют друг друга). Если при латинской графике письма использовалось сверх этих букв еще около 70 знаков для различных языков народов СССР, то при переходе на русскую графику письма с 33 основными буквами дополнительно стали применять около 50 букв.

Процесс перехода на русскую графику письма был завершен в конце 30-х - начале 40-х годов. Одновременно интенсивно развиваются национальные литературные языки, совершенствуется письменность, растут и укрепляются научные учреждения, занимавшиеся этими проблемами. Стремление к переводу письменности на русскую графику в 30-е годы было наиболее рациональной формой для развития собственной национальной культуры и в то же время проявлением интернационального единства советских народов.

Таким образом, складывание письменности советского содружества народов прошло три этапа. На первом - в годы революции - действовали старые алфавиты, оставшиеся в наследство от дореволюционной России, однако уже и в то время русский алфавит был реформирован согласно новым демократическим требованиям культуры. Второй этап знаменовался переходом тюркоязычных и некоторых других народов на латинскую графику письма и созданием письменности для большинства бесписьменных народов. В конце 30-х годов осуществляется третий этап развития письменности этих народов - переход на русскую графическую основу.

Главной отличительной чертой этой сложной и кропотливой работы является то, что она была проведена на основе свободного волеизъявления народов, под руководством Коммунистической партии и Советского государства, сумевших организационно и материально обеспечить этот процесс, сплотить и направить деятельность научных сил, придать языковому строительству необходимый размах, соответствующий темпам и задачам осуществления культурной революции в нашей стране.